Инесса Плескачевская прожила в Китае немало времени и своими глазами видела, как менялась страна за последние два десятилетия. Своим уникальным опытом и наблюдениями она поделилась в книге «Удивительный Китай», которая вышла в издательстве ЭКСМО-АСТ в начале 2022 года. По нашей просьбе Инесса рассказала о своём видении загадочной китайской души и о культурном шоке.
менталитет китайцев
Жизнь китайских школьников в романе «Я буду умницей»
«Почему каждый шаг наших детей на пути во взрослую жизнь должен быть столь трудным?» – именно эта мысль побудила китайскую писательницу Хуан Бэйцзя к созданию романа «Я буду умницей». Описав один учебный год дочери, она воссоздала в своём произведении жизни сотен тысяч таких же школьников по всей стране. Впечатлениями о прочитанном делится Юлия Зебрева.
Как выглядел карантин в глухой китайской деревне
Эбби работает менеджером одного из центров в образовательной компании Mad Science. Её родной город — Ухань, и она — одна из миллионов людей, застрявших в провинции Хубэй во время эпидемии коронавируса, начавшейся в январе 2020 года. Ей пришлось провести более 60 дней в деревне Гаосин (高兴村) всего в паре часов езды от Уханя. В этом интервью она делится своей историей.
4 книги – чтобы лучше понимать китайцев
Китайский менталитет – сакральная фраза, объясняющая многое, если не всё в поведении китайских друзей, коллег, партнеров и даже просто прохожих на улице. Однако прошли времена, когда это словосочетание произносили с придыханием и чувством безысходности. Современная китаистика активно изучает психологию китайцев, их эмоции и даже мечты. Редакция Магазеты выбрала четыре книги, которые помогут вам чуть лучше понять, что движет нашими китайскими современниками и определяет их поведение.
Больше Китая: летняя практика в музее Красной армии
Подсчитав, что мне оказывается уже удалось побывать более чем в полусотне китайских городов, я задумалась. Что же дальше? Больше Китая? Западные синьцзянские просторы? Больше пагод, костелов и мечетей? Ещё больше Конфуция и чаепитий? Больше китайцев и их непосредственности? Меньше всего мне хотелось окунаться в это снова. Поэтому когда через 10 дней без чемодана впереди снова замаячила поездка, да ещё и с группой молодых студентов, да ещё и на родину Красной армии Китая, мне стало не по себе.
Землячества – социальные сети прошлого века
Если во внешнем мире граждане Китая идентифицируют себя как чжунгожэнь (中国人) или китайцы, то дома они скорее пекинцы, шанхайцы или вэньчжоуцы, говорящие на своем диалекте, предпочитающие местную кухню и почитающие особые традиции. Ярко выраженное региональное самосознание – это не явление последних десятилетий, а одна из значимых культурных особенностей. Тем не менее, некоторые компоненты культурной традиции землячества уходят в прошлое: среди них и хуэйгуани (会馆) и тунсянхуэи (同乡会) – настоящие linkedin-ы прошлого века. Магазета решила разобраться, что представляет собой традиция региональных общин и какую роль они играли в китайском обществе.
Мифы об отсутствии творческого потенциала у китайцев
Очень часто приходится слышать, что китайцы совсем не творческие, ничего не могут сделать сами и все только копируют у Запада. Мое личное мнение, что творческий потенциал, как и способность мыслить, не являются прерогативой какой-либо социальной группы, культуры или расы. В этой небольшой статье я хотел бы разрушить несколько мифов о «нетворческих» китайцах.
100 причин стать китайцем
Уникальный список «100 причин стать китайцем» редакция Магазеты составила при поддержке читателей и авторов.
*Мнение редакции может не совпадать с мнением создателей списка, а некоторые пункты – шуточны или основаны на распространённых стереотипах.
Laowaicast 171 – Все беды Китая из-за неуважения
Обложка от Романа Косолапова
Laowaicast обсуждает статью Алексея Лопаткина «Думать по-китайски». Почему китайцы кричат, толкаются, плюют на окружающих, хитрят на переговорах и раздражают европейцев?
Как китайские крестьяне “правду” искали
Среди китайского кино фильм Чжан Имоу «Цю Цзю идет в суд» может считаться настоящей азбукой традиционной китайской правовой культуры и психологии. Подтверждением этому могут служить десятки научных статей, посвященных этому фильму учеными-юристами КНР. В то же время в России этот фильм не столь известен, а имеющиеся рецензии написаны с абсолютно другой колокольни и заполнены поверхностными причитаниями про права личности, бюрократический ад, маленького человека и громоздкую государственную машину. Между тем, воспринимать фильм Чжан Имоу как пример соцреализма, гимн нарождающемуся в глубинах китайской деревни правосознанию и храбрости крестьянки, бросившей вызов системе – значит вставать на один уровень с благодушными китайскими цензорами, снисходительно «пропустившими» картину на экран как зримое подтверждение успехов правового строительства в деревне на фоне 50-летия КНР. Представляется, что содержание фильма гораздо глубже и позволяет соприкоснуться с ценностями традиционной китайской правовой культуры, о которой в России мало что известно.