В России во второй половине XIX века и до конца 30-х годов ХХ века существовала очень большая китайская диаспора, правда, в основном, китайское население проживало на Дальнем Востоке. В европейской части страны китайцев было намного меньше, а в столицах они появились лишь в начале ХХ века. О жизни китайцев в дальневосточных городах нам известно уже довольно много, а вот о китайцах в европейской части России пока только приходится собирать сведения. В совместном проекте историка Анастасии Усовой и Магазеты мы попытаемся пролить свет на темные пятна китайской истории Москвы.
Студенты Университета трудящихся Китая получали все необходимое для учебы и вполне достойной жизни: в Советском Союзе им давали возможность реализовать право и на труд, и на отдых. Так, университет организовывал для своих учащихся экскурсии и путешествия. Студент УТК и будущий дипломат Шэн Юэ в своих воспоминаниях пишет о поездке на Кавказ и в Крым, которая длилась больше месяца.
«Мы выехали из Москвы в июле, поездом добрались до Владикавказа, а оттуда продолжили свое путешествие на автобусе по знаменитой Военно-Грузинской дороге. По пути мы остановились на один день и две ночи вблизи Казбека и видели вечный ледник и вулкан. Мы посетили также селения окрестных горцев. Оставив позади Казбек, наш автобус стал взбираться все выше и выше в горы.
Наконец, мы прибыли в местечко, называемое Пасанаури. На другой день отправились в горы, чтобы посетить народность хевсуров, насчитывавшую примерно пятьсот человек. Хотя этот народ жил в горах, они не считались отсталыми. Мы познакомились с почтенным старейшиной, которому было 125 лет. С помощью молодого милиционера-хевсура мы смогли провести со старейшиной очень интересное интервью. Этот народ был очень гордым, храбрым, воинственным и славился долгожительством. <…> От хевсуров мы поехали в Тифлис (теперь переименованный в Тбилиси), столицу Грузинской ССР, где нас очень тепло встретили местные жители. Мы прожили в Тифлисе два дня, и многое поняли о Грузии.
До сих пор мы путешествовали в горах. Но затем прибыли в местечко под названием Чаква, расположенное у самого Черного моря. В Чакве были плантации чая, тогда единственные в России. Здесь рос и бамбук, а на плантациях работали китайские чаеводы, учившие русских искусству выращивания и возделывания чая. Этих китайцев русские принимали по-царски. Пробыв в Чакве два дня, мы поехали в Батум, важный порт Грузинской ССР на восточном берегу Черного моря. <…>
Батум был цветущим городом с прекрасными пейзажами в окрестностях. Наш руководитель Игнатов первый раз в Батуме увидел светлячков, чайные кусты и банановые заросли. Из Батума на пароходе мы отплыли на курорты побережья Черного моря — в Сухум, Сочи, Ялту и Севастополь, а из Севастополя поездом вернулись в Москву. Все путешествие длилось больше месяца, и мы проехали тысячи километров. Увидели и услышали много для себя интересного. Это было что-то вроде курсов истории национальных меньшинств южной России”[1].
Ездили студенты и в Ленинград, где для них были организованы экскурсии по многим историческим местам города. Но, видимо, самое большое впечатление на них произвели Смольный институт, “откуда шло управление самой Октябрьской революцией”, и камеры Петропаловской крепости. “На третьем этаже Смольного мы побывали в трех комнатах, которые были выделены Военно-революционному комитету Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов, отвечавшему за проведение восстания 24 октября 1917 года, по старому русскому стилю, или 6 ноября, по новому. Мы видели также комнату №86 на втором этаже, где во время восстания работал и жил Ленин. Таким образом мы еще больше познакомились с историей России, особенно с историей Октябрьской революции. <…> Нам сказали, что сюда (в Петропавловскую крепость — Прим. А. У.) заключали непокорных революционеров. Мы попробовали испытать на себе воздействие некоторых из этих темниц: когда закрывались их массивные дубовые двери, человек оставался в полной темноте и безмолвии, которые, как нам сказали (и я этому поверил), очень быстро могли свести заключенного с ума. Эти ужасные темницы символизировали для меня мрачные годы царизма”[2].
Во время же посещения Эрмитажа китайские студенты были поражены, увидев в залах музея «большое количество китайских древностей и сокровищ”. “Студенты из нашей группы хотели узнать, как эти китайские сокровища попали в руки русских, но наш гид, захваченный врасплох, безмолвствовал». И хотя гид в итоге сказал, что большинство экспонатов было куплено русскими коллекционерами, что было правдой, студенты не поверили, и «эта ложь только еще больше возмутила» их. [3]
В Москве они ходили в Исторический и Дарвинский музей, музей Ленина, музей Красной Армии и другие. Также в Москве было обязательным посещением заводов. Это, правда, не было формой досуга, а было чем-то вроде производственной практики, когда учащиеся должны были познакомиться с «трехсторонней системой сотрудничества и руководства (то есть дирекции, партийной организации и профсоюзов)»[4]. Однако на деле эта практика не давала желаемого результата. Дело в том, что китайские студенты совершенно не знали разговорного русского языка и на собраниях вообще ничего не понимали, поэтому часами могли сидеть за столом собрания «словно глухонемые».[5]
Летние каникулы тоже организовывались силами университета: лето проводили в различных домах отдыха, причем жилье, питание и дорога также были бесплатными. В санаториях тщательно следили за здоровьем китайских революционеров: обязательным было соблюдение режима дня, четырехразовое питание, спортивные мероприятия и всякого рода развлечения. Вот как вспоминает один из бывших студентов университета одни из своих каникул в Советском Союзе:
«Летом университет устроил летний лагерь с деревне с лесом и речками, поблизости от лагерей русских рабочих и студентов. Занятий не было, и нам не разрешали читать много книг. Вместо этого мы могли купаться, кататься на лодках, загорать или участвовать в других предлагаемых мероприятиях по отдыху. Тысячи молодых людей собрались вместе для веселья, наслаждения, и захватывающего волнения влюбленных. После двух месяцев восхитительного времяпровождения и счастья все прибавили в весе. Я думаю, весь мир должен был бы постараться иметь такие программы летних каникул».[6]
За здоровьем студентов следили и в течение всего года. Медицинское обслуживание было полностью бесплатным: у университета была своя собственная поликлиника и небольшая больница. При поступление на каждого человека заводили медицинскую карточку и проводили полный медицинский осмотр. Как и в КУТВ, серьезные болезни лечились в больницах Москвы.
Внутри университета велась очень активная студенческая жизнь. Издавалась еженедельная стенгазета, в которой публиковались новости, заметки о жизни университета, научные исследования и литературные работы. Особой популярностью пользовалось написание литературных статьей, многие хотели увидеть свои произведения в газете, поэтому зачастую набиралось много материала и газета выходила очень большой. «Каждый раз, когда вывешивался новый номер, студенты толпились вокруг, а некоторые, по ходу чтения, даже делали заметки в блокнотах.»[7]
Еще одним важным моментом студенческой жизни в университете был товарищеский суд, который занимался дисциплинарными жалобами студентов и преподавателей. В качестве судей и обвинителей были студенты университета. Судебные заседания проходили также как и заседания настоящего суда, только в конце, когда судья объявлял вердикт, все студенты голосовали за его утверждение или отмену. Право голоса имели все присутствующие на суде. И хотя вердикт не был настоящим приговором, а являлся средством контроля со стороны студенческого общества, партийная и административная организации университета обычно поддерживали решения товарищеских судов. Так, например, решением суда для одного из студента было «исключение из университета», и в итоге администрация УТК последовала этому решению, и этот студент был вынужден вернуться обратно в Китай.
Для заглавной иллюстрации использовано фото отдыхающих на террасе в Центральном парке культуры и отдыха в 1931 году. Источник: агентство “Союзфото”
Топография китайской Москвы
История китайцев в Москве
- «Шафранная» Москва 1920-х · 1
- «Шафранная» Москва 1920-х · 2
- Где учились китайские революционеры в советской Москве
- Коммунистический университет трудящихся Востока · 1
- Коммунистический университет трудящихся Востока · 2
- Коммунистический университет трудящихся Востока · 3
- Китайская история на карте Москвы
- Университет трудящихся Китая им. Сунь Ятсена · 1
- Университет трудящихся Китая им. Сунь Ятсена · 2
- Университет трудящихся Китая им. Сунь Ятсена · 3
- Икра на завтрак, нападения проституток и зарядка перед храмом Христа Спасителя
- Китайские жертвы политических репрессий в Москве
Примечания
- Шэн Юэ. Университет имени Сунь Ятсена в Москве и китайская революция. Воспоминания. Перевод с английского Л.И. Головачевой и В.Ц. Головачева. М., 2009, С. 99.[↩]
- Шэн Юэ. Университет имени Сунь Ятсена в Москве и китайская революция. Воспоминания. Перевод с английского Л.И. Головачевой и В.Ц. Головачева. М., 2009, С. 100.[↩]
- Шэн Юэ. Университет имени Сунь Ятсена в Москве и китайская революция. Воспоминания. Перевод с английского Л.И. Головачевой и В.Ц. Головачева. М., 2009, С. 100.[↩]
- Шэн Юэ. Университет имени Сунь Ятсена в Москве и китайская революция. Воспоминания. Перевод с английского Л.И. Головачевой и В.Ц. Головачева. М., 2009, С. 101.[↩]
- Шэн Юэ. Университет имени Сунь Ятсена в Москве и китайская революция. Воспоминания. Перевод с английского Л.И. Головачевой и В.Ц. Головачева. М., 2009, С. 101.[↩]
- Шэн Юэ. Университет имени Сунь Ятсена в Москве и китайская революция. Воспоминания. Перевод с английского Л.И. Головачевой и В.Ц. Головачева. М., 2009, С. 107.[↩]
- Шэн Юэ. Университет имени Сунь Ятсена в Москве и китайская революция. Воспоминания. Перевод с английского Л.И. Головачевой и В.Ц. Головачева. М., 2009, С. 108.[↩]
