Ван Аньи – современная китайская писательница, автор многочисленных романов, повестей, рассказов, эссе. Ее роман «Песнь о бесконечной тоске» удостоен самой престижной награды Китая в области литературы – премии имени Мао Дуня (2001 г.). Специально для читателей Магазеты Елена Нечаева подготовила перевод с китайского языка рассказа Ван Аньи «Белка и Черныш».
Юные годы Ван Аньи (王安忆, р. 1954 г.) пришлись на события «культурной революции» в Китае. В 1970 г. ее направили на «перевоспитание» в одну из деревень провинции Аньхой, где она и начала писать свои первые рассказы о деревенской жизни. По возвращении в Шанхай в 1978 г. Ван Аньи устроилась в редакцию журнала «Детство». В это время в стране возобновлялась работа детских издательств, закрытых в годы «культурной революции». Там печатались и произведения молодых авторов, в том числе рассказы Ван Аньи о жизни китайских школьников.
Ван Аньи часто называют одной из наиболее ярких представительниц «шанхайского стиля» в литературе. Ее детство и юность прошли в лунтанах – живописных переулках старого города. Действие рассказа «Белка и Черныш» (黑黑白白, 1983 г.) происходит именно там. Это искренний и добрый рассказ об опыте взросления, дружбе и одиночестве, погружающий читателя в немного сказочный, но полный тревог и волнений мир детства.
Белка и Черныш
1
Месяц повис на макушке дерева, и снизу казалось, что он совсем близко, зато дерево будто бы уперлось в небо. Задрав голову, А-Цзинь внимательно оглядел крону, обхватил ствол руками и проворно вскарабкался наверх, словно собирался схватить месяц. Но нет, А-Цзинь о нем и не думал, он смотрел на стоящую за деревом ограду, пытаясь достать до нее рукой: достал, ухватился, извернулся – хоп – и он на другой стороне.
Ограда окружала небольшой сад, в котором одноклассники А-Цзиня выращивали кукурузу, бобы, подсолнухи и разные цветы. Среди ярких клумб и зеленых грядок стоял домик кремового цвета. Освещенный луной, сад напоминал сказочное царство.
А-Цзинь прокрался к домику и нащупал дверцу. Пошарив рукой внутри, он вытащил оттуда белый пушистый клубок, а потом еще один – только черный. Ага, да это же кролики! Их красные глазки открылись и засверкали точно рубины.
Подняв кроликов над головой, А-Цзинь злобно клацнул на них зубами. Сегодня мне из-за вас досталось… хотя что я собственно такого сделал? Подумаешь, помазал вам губы капелькой острого масла? Вспомнив об этом, А-Цзинь невольно хмыкнул. Кролики тогда высунули языки и как захлопали глазами, как запрыгали из стороны в сторону, словно их подожгли, вот была потеха! Но скачущих кроликов увидела его соседка по парте Сяо Лань и разрыдалась в голос – а на ее рев сбежались одноклассники и из ничего подняли такой шум, будто он кого-то убил. Потом еще командир пионерского отряда Чжоу Мин схватил А-Цзиня за перепачканную в остром масле руку и сунул ему под нос:
– Сам попробуй! Чего стесняешься!
В довершение всего А-Цзиня вызвали в учительскую и устроили ему жуткую выволочку. Он в самом деле не понимал, на что тут можно ругаться. Он же двоек не получал, не дрался и никого не обзывал. Но учитель разошелся: и бесчувственным его назвал, и кровожадным. Еще припомнил А-Цзиню, как тот кидал муравьев на раскаленную сковороду и как каленой проволокой тыкал воробью в глаза. А-Цзинь недоумевал: муравьи и воробьи с кроликами – все равно не люди, что тут жестокого? Сяо Лань и компания – вот они действительно странные! Дали кроликам имена: Белка и Черныш. Какая Белка, белки – по деревьям скачут! А-Цзиню было очень обидно, и он попытался объяснить учителю:
– Это же все скотина, при чем тут жестокость?
Учитель был непреклонен:
– А с людьми ты как обращаешься? В прошлый раз гусеницу засунул в волосы Сяо Лань, это как называется?..
Чем больше А-Цзинь об этом думал, тем больше злился, и по дороге домой у него созрел план возмездия. Он представил себе, как завтра одноклассники обнаружат пропажу – вот они забегают, точь-в-точь кролики с острым маслом на губах! – и снова повеселел.
А-Цзинь посадил кроликов в старую корзину, привязал к ней веревку и ловко слез с дерева. Когда он заворачивал в переулок-лунтан, из-за железных ворот на него вдруг кто-то выскочил и выхватил корзину. Это был сосед А-Сань, ученик средней школы[1] – еще тот сорвиголова, веселиться умел почище А-Цзиня. Недавно он раздобыл где-то собаку и привязал ей к хвосту петарды – так она со страху по всему лунтану металась. А грохот стоял такой, что старухи и дети попрятались, кто куда мог. Правда, тогда А-Цзинь тоже немного разозлился, ведь А-Сань и его здорово напугал. А-Цзинь раздосадованно потянулся за корзиной, но А-Сань поднял ее повыше и заглянул внутрь:
– Ба, кролики! Мясо у кроликов вкусное, а забивать их – вообще веселье, как шваркнешь об землю! А-Цзинь, ты их на мясо взял или разводить будешь?
А-Цзинь растерялся. Честно говоря, он хотел лишь отомстить одноклассникам, а куда потом девать эту парочку, не подумал:
– Да без разницы, – сказал он.
Услышав «без разницы», А-Сань тут же взял дело в свои руки – даже время и место назначил:
– Тогда приходи ко мне завтра вечером вместе с кроликами!
А-Цзинь кивнул.
2
А-Цзинь проспал и собирался в суматохе. Поэтому свитер был надет наизнанку, рукава рубашки задрались до локтей, зубная паста оказалась на полу, полотенце для ног – в раковине для умывания, а каша убежала из кастрюли и залила всю плиту. Носясь, как угорелый, по кухне, А-Цзинь задел ногой корзину, прикрывавшую деревянное корытце, – и оттуда высунулись четыре мохнатых ушка. Что-то легонько коснулось ноги А-Цзиня, он опустил глаза и увидел, как из корытца вылезла белая пушистая кроличья лапка и потянулась к нему, точно просила поесть. А-Цзинь подобрал пару валявшихся под ногами гнилых кочерыжек и положил их на край корытца. Белая лапка нерешительно их потрогала, после чего из корытца показался белый трегубый ротик, а за ним – такой же черный, и они принялись суетливо пережевывать кочерыжки. А-Цзинь смотрел, смотрел и сглотнул слюну – вспомнил, что и самому пора позавтракать. Но только он снял с плиты кастрюлю, как часы пробили полвосьмого. Все, опоздал – он вернул кастрюлю на место, посадил кроликов в корытце, схватил портфель и побежал в школу.
А-Цзинь залетел в класс и едва не оглох – гомон стоял такой, будто разворошили воробьиное гнездо: одни девчонки визжали, что надо рассказать все учителю, другие, что надо сейчас же бежать в полицию. Мальчики кричали:
– Успокойтесь! Успокойтесь же!
Но девочки никак не унимались, носились туда-сюда, как муравьи по раскаленной сковороде. А-Цзиня разбирал смех, и, чтобы не расхохотаться, он изо всех сил кусал себе губы, но один смешок все-таки вырвался из носа. Тут он услышал, как Чжоу Мин сказал:
– Это точно кто-то из нашего класса, откуда чужим знать, что у нас есть кролики?
Одноклассники замолчали и начали испуганно переглядываться. Чьи-то глаза уперлись в А-Цзиня, но он не растерялся и не отвел взгляд:
– Что смотришь?
– А что, и посмотреть нельзя? Или у тебя совесть нечиста? – съязвил Чжоу Мин.
А-Цзинь весь напрягся:
– Нечего на меня смотреть!
– А вот и буду, вот и буду! – Чжоу Мин так сильно вытаращил глаза, что лоб его собрался в гармошку.
А Сяо Лань рядом тихо вздохнула:
– Куда же подевались Белка и Черныш? Кто теперь угостит их морковкой?
Чжоу Мин промолчал, а А-Цзинь вдруг почувствовал, что очень устал, и вся радость от успешного возмездия куда-то улетучилась.
3
Услышав шаги, кролики завертелись в корытце. Как только А-Цзинь снял корзину, Белка и Черныш бросились ему прямо в руки.
– Ого, они меня узнали! – удивленно подумал А-Цзинь. Черныш запрыгнул ему на плечо и принялся облизывать лицо. А Белка вдруг цапнула А-Цзиня за палец.
– Ай-ай! – вскрикнул А-Цзинь и тут только вспомнил, что кролики целый день ничего не ели!
Он поспешно встал и пошел искать мамину корзину с овощами. Кролики увязались за ним, Белка теперь вцепилась в его шнурки.
– Ну и ну! Как хвостики за мной ходят, – и довольный А-Цзинь нарочно обошел кухню дважды. Кролики не отставали ни на шаг, словно к пяткам А-Цзиня привязали два шерстяных клубочка – он даже ноги от пола старался не отрывать, чтобы ненароком их не раздавить. В корзине с овощами он отыскал всего несколько кочерыжек и, сам не зная почему, глубоко вздохнул.
Белка и Черныш жадно хрустели, высовывая розовые язычки и премило причмокивая. Не отрываясь от еды, они то и дело поглядывали на А-Цзиня своими красными глазками. Он ухмыльнулся и щелкнул их по длинным пушистым ушкам.
Вдруг кто-то влепил ему подзатыльник. Это пришел А-Сань.
Он схватил Белку, сунул Черныша А-Цзиню и скомандовал:
– Пошли!
Но А-Цзинь молча сидел на месте и вдруг буркнул:
– Нет, терпеть не могу крольчатину.
А-Сань своими маленькими глазками посмотрел А-Цзиню как будто в саму душу и, растягивая слова, произнес:
– Ага, все понятно, ты просто боишься. Тьфу на тебя! Вроде взрослый парень, а ведешь себя как девчонка.
– Сам ты девчонка!
А-Цзинь подскочил, как на пружинах, и выхватил Белку и Черныша из рук А-Саня. Их длинные мягкие ушки приятно пощекотали ему щеки. Вдруг в голове А-Цзиня промелькнуло: раз А-Сань собрался «шваркать» кроликов, значит, он будет держать их за эти самые ушки? А-Цзинь застыл в нерешительности.
– В чем дело? – А-Сань обернулся. – Делиться не хочешь? Ах ты жадина, а как я тебя в прошлый раз собачатиной угощал, помнишь?
– Сам ты жадина! Кто сказал, что я не пойду?
Дома у А-Саня на кухонной плите стояла огромная алюминиевая кастрюля, в ней, выплескиваясь через край, глухо клокотала вода, со дна поднимались пузыри и превращались в большие клубы пара, отчего на кухне висел густой туман. А-Цзинь вспомнил, как однажды опрокинул на руку стакан с кипятком и у него на коже повыскакивали большие волдыри. А если кипяток из этой огромной кастрюли вылить на Белку и Черныша, то … и представить страшно.
А-Сань все хлопотал на кухне – то плошку возьмет, то тарелку, наконец потянулся за кухонным ножом.
– Зачем тебе нож? – А-Цзинь занервничал.
– Если с одного удара не убью, придется ножиком добивать.
Он стал так рьяно точить нож, что от звука аж зубы сводило.
Мама как-то рассказывала А-Цзиню что, услышав скрежет точильного камня, коровы начинают плакать, а овцы кричат «мама». А кролики? Ах вот оно что! Кролики дрожат! В самом деле, Белка и Черныш испуганно дрожали. Вдруг А-Цзинь заорал:
– Я не ем крольчатину! – Пнул ногой дверь и с кроликами в руках выскочил на улицу.
А-Цзинь одним духом долетел до дома и потом еще долго приходил в себя, тяжело хватая ртом воздух. Он склонил голову: Черныш и Белка спали у него на руках, видно было, как в груди ритмично стучат их сердечки.
Он решил: пусть А-Сань его сколько угодно презирает, главное – чтобы эти два сердечка продолжали биться. У него как камень с души упал, А-Цзинь почувствовал себя счастливым, будто избавился от чего-то ужасного, чего-то отвратительного, а взамен получил редкое сокровище. Он крепко обнял Белку и Черныша и долго-долго не хотел отпускать.
4
Одноклассники столпились вокруг парты Чжоу Мина и заговорщицки что-то обсуждали. Как только вошел А-Цзинь, они разом повернулись и молча на него уставились. А-Цзинь сделал вид, что ничего не заметил, и направился прямиком к своей парте.
Подошел Чжоу Мин и спросил, отчеканивая каждое слово:
– Где Белка и Черныш?
А-Цзинь покраснел:
– Не знаю! Не знаю я! Не знаю!
Чжоу Мин и глазом не моргнул:
– Не знаешь так не знаешь, чего кричать-то? Чего занервничал? Чего лицо красное?
– В учительскую его! – несколько мальчиков, не давая ему сказать ни слова, поволокли А-Цзиня из класса.
А-Цзинь сопротивлялся как мог, отбивался ногами. Но они, навалившись всей гурьбой, уже дотащили его до дверей. И тут в класс вошла Сяо Лань – увидев эту картину, она в панике закричала:
– Отпустите его!
– Он украл кроликов, вот мы его и схватили, – сказал один из мальчиков.
– Точно он украл. Он один из всего класса не ухаживал за Белкой и Чернышом, он один их терпеть не мог. Он кроликов обмазал острым маслом, мы его за это поругали, так он и решил отомстить, – разложил по полочкам Чжоу Мин.
Сяо Лань растерялась, не зная, чем на это возразить. Но все равно упрямо твердила:
– А-Цзинь просто любит похулиганить, он не мог украсть кроликов, не мог мстить. Он не такой плохой.
– А вот ты слишком хорошая! – насмешливо сказал Чжоу Мин.
И с этим А-Цзинь был полностью согласен. Сердце у Сяо Лань и правда доброе! Раз она о кроликах так заботится, то о людях и подавно. А-Цзинь взглянул на Сяо Лань с невольной благодарностью.
И тогда у него в голове родился план.
После уроков А-Цзинь поскорее выбежал из школы и помчался прямиком на овощной базар – он оказался закрыт, лишь обрезки овощей валялись на земле. А-Цзинь вынырнул с базара и бросился на рынок, но и там не нашел того, что искал. Старик-продавец сказал:
– Распродали, приходи завтра утром.
А-Цзинь топнул ногой: завтра, да какое уж там завтра! Ведь сегодня вечером… эх! Во взмокшей ладони он крепко сжимал пять фэней, которые мама выдала ему на завтрак. Когда он дошел до перекрестка, его глаза вдруг заблестели – неужели? Да это же морковь: и желтая, и красная – свежая хрустящая морковь. А-Цзинь схватил две самые большие, самые красные морковки. Ему нужно хорошенько накормить Белку и Черныша, можно сказать, на прощание. Когда А-Цзинь подумал о том, как будет провожать их, ему стало нестерпимо грустно, он не хотел расставаться. Но потом вспомнил, как переживала Сяо Лань, как волновались одноклассники… Почему-то за последние два дня сердце А-Цзиня смягчилось.
С морковками в руке он вбежал на кухню и, сгорая от нетерпения, крикнул:
– Белка, Черныш! Белка, Черныш! – и бросился к корытцу.
Но там было пусто, крольчата исчезли без следа. Где же Белка и Черныш? Куда они подевались? А-Цзинь запаниковал:
–Белка! Черныш!..
В опустевшей кухне его голос звучал очень жалостно. А-Цзинь бросил морковь и принялся рыскать по всем углам. Отодвинул горшки и плошки, переставил стол и скамью, но Белки и Черныша нигде не было видно. На полу у входной двери он нашел лишь несколько ворсинок белой и черной шерсти. Кто украл кроликов? Только А-Сань мог это сделать. О нет! А-Сань! Чжоу Мин говорил, что вор – обычно тот человек, который лучше всего знаком с ситуацией, а лучше всего с ситуацией знаком А-Сань, к тому же он постоянно твердил, что хочет отведать… А-Цзиню от одной мысли стало страшно, он поспешно встал, выбежал из дома и рванул в соседний переулок.
Двери дома А-Саня были плотно заперты, А-Цзинь изо всех сил колотил по ним кулаком, но никто не открывал. Тогда он заглянул в дверную щель: в кастрюле булькая, кипела вода, рядом блестел кухонный нож, а на полу лежали два пушистых клубочка – белый и черный. У А-Цзиня зазвенело в ушах, кровь прилила к голове, и ручьем потекли слезы.
5
Белки и Черныша не стало, и в душе А-Цзиня опустело – книги не шли, разговаривать не хотелось.
На следующее утро А-Цзинь на ватных ногах добрался до школы и увидел, как несколько одноклассников бегут по коридору с криком:
– Скорее! Пойдем смотреть на Белку и Черныша!
Белка и Черныш! А-Цзинь тут же оживился. Они вернулись? Надо же! Выжили? Может, они заблудились, может… Да неважно, главное, что они вернулись. Вот они, наверное, натерпелись? Изголодались? Эти мысли молнией пронеслись в голове А-Цзиня, а сердце бешено заколотилось, и он ринулся к двери. Ворвавшись в класс, он увидел на кафедре два пушистых клубочка – белый и черный.
– Белка, Черныш! – дрожащим голосом воскликнул А-Цзинь.
Чжоу Мин преградил ему дорогу:
– Надеюсь, ты не взял с собой острого масла?
А-Цзинь стиснул зубы и чуть было не бросился на Чжоу Мина с кулаками, но сдержался: он знал, что не имеет права играть с Белкой и Чернышом, ведь он их даже морковкой не накормил. Но все равно не удержался и посмотрел на них. Ого! А-Цзинь даже глаза потер: Белка и Черныш изменились – стали маленькими, намного меньше, чем были. Белка немного пожелтела, Черныш чуточку посерел. А-Цзинь в недоумении поднял глаза на Сяо Лань.
– Это учителю привезли из деревни, – объяснила она. – А назвали их в память о пропавших крольчатах – Белка и Черныш.
Чжоу Мин схватил А-Цзиня за руку и очень серьезно сказал:
– Ты правда не знаешь, где Белка и Черныш? С ними у нас была бы целая кроличья семья.
А-Цзинь молча высвободил руку, развернулся и двинулся к выходу.
С появлением Белки и Черныша возобновился прежний порядок дежурств. Но удивительное дело, каждое утро к приходу дежурного кроличий домик был чисто прибран, а иногда перед его дверцей лежали две свежие красные морковки. Кто же это мог быть? На пятый день настала очередь Чжоу Мина и Сяо Лань, к своему дежурству они пришли еще затемно и, притаившись в гуще зелени, стали следить за тихим кроличьим домиком.
Рассветало, но луна никак не уходила, ее усталое бледное лицо все держалось на небе, будто она тоже хотела узнать, кто навещает кроликов, или наоборот, собиралась поведать ребятам здешнюю тайну.
Калитка отворилась, и в сад вошел мальчик – это был А-Цзинь. Ловко орудуя метлой, он быстро вымел двор. Потом тихонько открыл домик, взял Белку и Черныша, прижал к груди и дал каждому по свежей морковке. Крольчата стали с аппетитом жевать, довольно причмокивая. А-Цзинь нежно поглаживал их длинную шерстку и аккуратно расправлял скатавшиеся колтунки.
Чжоу Мин и Сяо Лань переглянулись, вскочили и в один голос закричали:
– А-Цзинь!
А-Цзинь испуганно поднялся и, заикаясь, произнес:
– Я… я не мазал острого масла.
И правда – Белка и Черныш спокойно грызли морковку – свежую хрустящую морковку. Чжоу Мин проговорил:
– Я был к тебе несправедлив, извини.
А-Цзинь покачал головой. Чжоу Мин решил, что он не принимает извинений, вытаращил глаза и с неподдельной искренностью произнес:
– Я же не знал, что ты их тоже любишь, потому и подозревал тебя. Я ошибался!
Силясь проглотить ставший в горле ком, А-Цзинь проговорил хриплым голосом:
– Но Белка и Черныш …
Сяо Лань тихонько сказала:
– Раз ты их любишь, вступай в наш зоокружок.
А-Цзинь ничего не ответил, видно было, как затряслись его плечи, а крупные слезы одна за другой катились по лицу и падали на шерстку Белки и Черныша.
[1] Школьное образование в Китае состоит из трех ступеней: младшая школа (1-6 класс), неполная средняя школа (7-9 класс) и средняя школа старшей ступени (10-12 класс).
Перевод: Елена Нечаева
Оригинал рассказа.
Для заглавной иллюстрации использовано фото hanguangbot via Twitter.
Другие художественные переводы на Магазете.
