Детей в Китае все меньше, а проблем все больше

Дети

Англоязычных публикаций о Китае несравнимо больше, чем русскоязычных, а число иностранных специалистов, которые освещают различные аспекты современного китайского общества, значительно шире. В этом выпуске рубрики «Западные СМИ о Китае» Магазета публикует перевод статьи The Economist — «China’s demographic divisions are getting deeper: No province has many babies, but some shortfalls are much worse than others», которая посвящена демографическим проблемам в Китае.

Если демография — это судьба, как однажды сказал французский философ Огюст Конт (Auguste Comte), то тогда у Китая много разных судеб. В результате проведения в течение 30 лет ныне пересмотренной политики одного ребенка, в стране наблюдается исключительно низкий общий коэффициент рождаемости: 1.2 по данным переписи 2010 года. Показатель рождаемости — это среднее число детей, которых гипотетическая усреднённая женщина может родить за всю жизнь. Если он меньше 2.1, то население будет сокращаться в долгосрочной перспективе, если только иммиграция не компенсирует нехватку младенцев. Однако почти не признается, что это проблема по-разному стоит в регионах. Точно так же, как существует разделение на богатые и бедные провинции, есть и районы с высоким и низким уровнем рождаемости, а точнее, в случае с Китаем, с низким и ещё более низким уровнем рождаемости.

В целом, в Китае слишком мало молодёжи по сравнению с численностью представителей старшего поколения, то есть в будущем возможная нехватка работников для надлежащего поддержания своих пенсионеров (или детей). Но некоторые области столкнутся с демографическими проблемами раньше и сильнее, чем другие, что серьёзно скажется на экономическом росте и региональной стабильности. Ван Фэн из Калифорнийского университета (the University of California), называет проблему «балканизацией китайской демографии».

Читайте также: Сколько в Китае пенсионеров

Место с наименьшим коэффициентом рождаемости — Пекин, где в 2010 году он составлял всего 0.71. Самый высокий показатель в том же году был зафиксирован в провинции Гуанси, граничащей с Вьетнамом, здесь он составлял 1.79. Оба показателя находятся ниже нормального уровня. Рождаемость в провинции Гуанси в два с половиной раза выше, чем в Пекине, что примерно соответствует аналогичной ситуации в бедных и богатых регионах Бразилии, и лишь немного меньше, чем соответствующий разрыв в Индии.

Степени сокращения населения

Основная причина заключается в том, что на практике политика одного ребенка никогда не была повсеместной. Этнические меньшинства, такие как тибетцы или уйгуры (самая большая этническая группа в западной провинции Синьцзян), никогда не подвергались воздействию такой политики. Национальным меньшинствам, на долю которых приходится 8% населения всей страны, обычно разрешалось иметь двое детей в городских районах и по три или четыре в сельских районах. Кроме того, в большинстве сельских районов всем, включая ханьцев (крупнейшую народность в  Китае), разрешалось иметь двое детей.

В результате Китай имеет четыре, если так можно выразиться, категории коэффициентов рождаемости, а не одну:

Коэффициент рождаемости и население Китая, по провинциям. Источник: Economist.com

1. Области с ультранизкой рождаемостью (показатель менее 1). Это три мегаполиса: Пекин, Шанхай и Тяньцзинь, а также три провинции на северо-востоке, где политика ограничения рождаемости была применена исключительно строго. Общая численность населения здесь составляет 170 млн человек.

2. Области, где уровень рождаемости составляет от 1 до 1.29. К ним относятся провинции на густонаселенной береговой линии Китая, а также огромные территории провинции Сычуань в западном Китае. Они в подавляющем большинстве относятся к районам, заселённым ханьцами, кроме того, здесь было несколько исключений при проведении политики одного ребенка. Это те места, где экономический рост и урбанизация Китая взлетели до небывалых высот после 1980-х, так что в регионе относительно мало сельских жителей. Это самая большая категория с 600 млн человек.

3. Провинции с коэффициентом рождаемости между 1.3 и 1.49. Многие из этих провинций, такие как Хэнань, Хунань и Аньхуэй, находятся на материке вдали от побережья. Они также являются густонаселенными (всего 460 млн человек) в основном ханьцами, но имеют меньше городских жителей: более половины населения Хунань и Аньхуэй живут в сёлах и деревнях. Эта группа также включает несколько провинций с большим количеством представителей национальных меньшинств, таких как Нинся-Хуэйский автономный район, на северо-западе, который является третьим по мусульманскому населению.

4. Области со показателем выше 1.5, которые имеют тенденцию быть как сельскими, так и заселёнными национальными меньшинствами, например, провинция Гуанси. Их общая численность составляет 116 млн человек.

Поскольку политика одного ребенка вступила в силу довольно давно, различия в рождаемости по регионам уже укоренились, а их влияние стало глубоким. Например, провинции с относительно низким уровнем рождаемости имеют тенденцию к чрезмерному количественному преобладанию мальчиков над девочками, чем это предполагается нормой. На национальном уровне дисбаланс несколько снизился с 2000 года, когда соотношение полов при рождении сократилось с 121 мальчика на каждые 100 девочек в 2005 году до 114 в 2015 году. Но на северо-востоке масштаб перемен практически не ощутили – так, здесь сильнó беспокойство относительно высокого уровня преступности, связанного с большим количеством не состоящих в браке мужчин (называемых «голыми ветвями» (光棍) в Китае).

Читайте также: Китайские пенсии

Рождаемость — не единственная сила, которая толкает провинциальную демографию в разных направлениях. Миграция более 245 млн работников из бедных сельских районов в быстро развивающиеся города усиливает разницу в показателях.

Около 2010 года население Чунцина, крупного мегаполиса на западе, сократилось на 2 млн (или на 6%); в соседней провинции Сычуань численность населения упала на 3 млн. Рождаемость превышала смертность в обоих городах за этот период, поэтому население должно было расти всеми способами. Недостаток был компенсирован оттоком мигрантов. Цай Юн из Университета Северной Каролины (the University of North Carolina) подсчитал, что более 10 млн человек покинули провинции Сычуань и соседнюю Хубэй.

Сочетание миграции и разницы в показателях рождаемости означает, что провинции стареют с разной скоростью. Средний возраст нации вырос с 25 лет в 1990 году до 35 лет в 2010 году; он увеличился до 37 лет к 2016 году. Но в трёх северо-восточных провинциях средний возраст выше среднего. В провинции Ляонин средний возраст достиг 39,2 лет в 2010 году, примерно такой же, как в России. Средний возраст в Тибете, самой молодой провинции, напротив, составляет 27,8 года, примерно такой же, как в Индии.

Старение населения – это важная проблема, поскольку пенсионное обеспечение частично является заботой провинции. Стоимость основной государственной пенсии фиксируется на национальном уровне, но провинции устанавливают свои собственные ставки взносов, управляют собранными деньгами и распределяют пенсии. Насколько тяжело это бремя — зависит от демографии провинции. Как правило, чем ниже коэффициент рождаемости, тем выше рост коэффициента зависимости (число пенсионеров по отношению к числу трудящихся). В Гуйчжоу и Юньнани этот коэффициент падает. В Пекине и Шанхае он вырос более чем на четыре процентных пункта в период между 2010 и 2015 годами, больше, чем в среднем по стране.

Читайте также: Легко ли живется пенсионерам в Китае?

Мегаполисы, такие как Пекин, Шанхай и Тяньцзинь, обладают сверхнизким показателем рождаемости и быстро растущими коэффициентами зависимости пенсионеров от трудящихся, но все же продолжают привлекать молодых работников, потому что там предлагаются самые высокооплачиваемые рабочие места в стране. В результате демографический профиль таких городов более здоров, чем кажется. Три вышеупомянутых города, имеющие статус провинциального уровня, являются наиболее быстро растущими «провинциями» Китая по части населения, увеличиваясь примерно на 3% в год в 2000-10 годах, главным образом благодаря миграции. Поскольку мигранты в основном молоды, средний возраст этих городов растёт намного медленнее, чем в среднем по стране, и их коэффициенты зависимости остаются относительно низкими. А поскольку города богаты, то у них есть больницы, социальные службы и школы, чтобы справиться со своими демографическими проблемами.

Провинции с высокой рождаемостью и внешней миграцией — противоположность. Возьмите, к примеру, Хайнань, тропический остров на юге страны. Он обладает высокой рождаемостью (по китайским стандартам) и стабильной зависимостью пенсионеров от работающих людей. Это должно быть хорошо. Тем не менее, это одна из самых бедных (23-я в рейтинге из 31) и быстро стареющих провинций Китая, главным образом потому, что сотни тысяч рабочих с холодного северо-востока переезжают сюда после выхода на пенсию. Сфера медицинских услуг здесь находится под сильным давлением.

Читать также: Страх и ненависть китайских врачей

Чтобы увидеть взаимопроникновение всех этих тенденций, сравните два региона: северо-восток и провинцию Гуандун. Северо-восток — это «ржавый пояс» Китая, место истощенных угольных шахт и заброшенных сталелитейных заводов. В течение десятилетий он характеризовался низкой рождаемостью, и в 1982 году показатель естественной замены поколений здесь был крайне низким, ещё до того, как с этой проблемой столкнулись другие регионы (ещё до начала политики одного ребенка). Здесь проведение политики шло особенно строго, так как в ней доминировали государственные предприятия, которые постановили, что люди, у которых есть второй ребенок, потеряют работу. «Кто бы рискнул?» — спрашивает бывший сталелитейщик. Высокая заработная плата в районе привлекала мигрантов из других уголков Китая. Но с 2000 года, когда тяжелая промышленность столкнулась с трудностями, она понесла чистый отток более 2 млн человек. Отели возле Харбинского технологического института (в крупнейшем городе региона) окружены в дни выпускных рекрутерами из южных фирм.

Китайское население активно стареет. Источник: Getty Images

В прошлом году серия статей в китайской государственной газете China Business News выявила масштабы демографических проблем региона. Сообщается, что в Китае в среднем по стране 2,9 человека платят в провинциальные пенсионные фонды за каждого, кто получает пенсию. В провинции Ляонин было всего 1,8 человек, в Цзилинь — 1,5, в Хэйлунцзян — всего 1,3. Доля молодых рабочих региона (от 20 до 39 лет) снизилась с 10% в 1982 году до 8% в 2010 году. Чжоу Тяньюн из Центральной партийной школы в Пекине говорит, что нехватка молодых работников в регионе является повсеместной проблемой. Национальное правительство ведёт грандиозную политику, под названием «План активизации северо-востока», помогающую региону, но, как отмечается в одной из статей, демографический кризис в регионе никогда не обсуждается.

Теперь сравните это с провинцией Гуандун на другом конце страны, рядом с Гонконгом. На первый взгляд, крупнейшая провинция Китая с населением 108 млн человек также сталкивается с серьезными проблемами. По оценкам, коэффициент рождаемости в 2010 году здесь составлял 1, что больше, чем на северо-востоке, но все еще тревожно низкий. Тем не менее население здесь в 2000-10 годах увеличилось быстрее, чем в любой другой провинции, за исключением трех мегаполисов, названных выше. Здесь средний возраст на пять лет ниже, чем на северо-востоке. К тому же на одного пенсионера приходится по 9,7 рабочих, что в три раза превышает средний показатель по стране, это и помогает провинции задержать больше денег в своем пенсионном фонде, по сравнению с другими провинциями.

В то время как Пекин и Шанхай пытаются, возможно ошибочно, сдерживать миграцию, Гуандун пытается привлечь новых людей. Государство облегчило их детям процесс зачисления в местные школы (в других местах система хукоу создает барьеры для этого). Провинция также призывает всех, включая мигрантов, присоединиться к местным схемам социального страхования. В середине июля столица провинции город Гуанчжоу заявил, что позволит детям более состоятельных мигрантов, которые арендуют собственность, тот же доступ к школам, что и местным жителям. Это важно, поскольку почти все мигранты арендуют жильё, а не имеют здесь собственные дома.

В отличие от Гуанчжоу, национальные власти медленно осознавали проблемы демографического спада. В результате, низкая рождаемость, старение, нехватка рабочей силы и зависимость пенсионеров от молодёжи необходимо рассматривать на провинциальном уровне. Три мегаполиса (Пекин, Шанхай и Тяньцзинь) выглядят относительно здоровыми, как и провинции Гуандун и Чжэцзян, последняя разделяет некоторые особенности успешного южного соседа. Но провинции с низкой рождаемостью, сокращением или старением населения и растущей зависимостью сталкиваются с серьёзными трудностями. К ним относятся северо-восток, Сычуань и Чунцин на западе и несколько провинций третьей категории индексов рождаемости, например, провинция Аньхуэй.

Результат — огромная проблема для национального правительства. Даже сейчас ему приходится выручать некоторые провинциальные пенсионные фонды. Но угроза также носит и философский характер. Коммунистическая партия давно стремится ограничить экономические различия и стереть местные политические различия, поскольку опасается региональных проблем, считая, что единственный способ удержать Китай вместе — это организовать сильный централизованный контроль. Если это правильно, то неспособность справиться с демографическими проблемами является поводом в этом усомниться.

Оригинал статьи на сайте The Economist.

Для заглавной иллюстрации использована фотография crazyask.com.

Wǒ ❤️ Magazeta

Вам понравилась наша статья? Возможно, она будет интересна и вашим друзьям — поделитесь ею в соцсетях (достаточно кликнуть на иконку внизу страницы).

Если вы хотите быть в курсе наших публикаций, подписывайтесь на страницу Магазеты в facebookvkinstagramtelegram и наш аккаунт в WeChat — magazeta_com.

Фото аватара

Автор: Полина Струкова

Родом с Дальнего Востока, успела пожить на севере и на юге Китая, изучить мегаполисы и проехать по деревням южных провинций, получить PhD. Методист, преподаватель, переводчик, редактор, автор.