«Шесть таинственных историй» Хай Цзы. Деревянное судно

Хай Цзы (海子) — один из знаковых представителей современной китайской поэзии. Несмотря на то, что основу его наследия составляют лирические произведения, он также экспериментировал с другими литературными жанрами, стремясь создать синтез поэзии и прозы. Основной для его творчества стала традиционная китайская культура, дополненная элементами западного модернизма. При жизни Хай Цзы не получил широкого признания, однако после смерти его стихи приобрели культовый статус.

Роман Лашин и Иван Алексеев выбрали «Шесть таинственных историй», которые стоят особняком в творчестве Хай Цзы, и перевели их на русский язык. Представляем вам вторую из них — «Деревянное судно».

Деревянное судно

Говорят, что его нашли на деревянном судне. Оно показалось в верховьях реки на закате, когда кровавое солнце заливало своими лучами водную гладь. Увидев его, жители деревни остолбенели, ведь прошли годы с тех пор, как они последний раз видели на реке судно, ибо выше и ниже по течению были два ущелья, прозванные в народе «Вратами Демонов». С незапамятных времен, когда на свете не перевелись еще герои, никто не решался преодолеть их. Неизвестно, сколько жизней погубила река за все эти годы. Селянам до сих пор слышались доносившиеся с берега рыдания вдов.

Как же это удалось таинственному судну? Люди не знали, чего им ожидать. Причалив, деревянное судно обдало собравшихся загадочным ароматом. Его форма всем показалась странной — сверху у него имелось множество окон. Несколько смельчаков решились вскарабкаться на палубу, и через некоторое время — спустились обратно. На руках у одного из них был маленький мальчик, не больше трех лет от роду. Судно тут же отчалило и, двигаясь дальше вниз по течению, скрылось за горизонтом. Побывавшие на нем люди уверяли, что больше наверху не было ни души. О прочем они молчали. Кто знает, что встретили там они? Ослепительный свет или же непроглядную тьму? Было ли это пламя перед неведомым алтарем? Ничего не сказали они и постепенно разошлись кто куда. Не менее странно, что все они по разным причинам вскоре оставили деревню, и ни один из них не вернулся назад. А потому — произошедшее на борту так и осталось для остальных загадкой. (Все взгляды теперь были прикованы к младенцу; скорее всего, люди надеялись, что он поможет им отыскать ответ, ведь он так или иначе был связан с таинственным судном).

Ему подобрали очень добрую и заботливую, пусть и бедную приемную мать. С детства он страшно любил рисовать. Даже если в доме не было чернил, он рисовал глиной на земле и стенах. Но понять его рисунки могли лишь хромой плотник, девушка-звездочет и еще одна, невероятно красивая глухо-немая девушка. В то время он только начинал искать свой почерк. Его рисунки напоминали неразборчивые письмена, с помощью которых он пытался изобразить людей, предметы и их историю. Еще на его рисунках всегда присутствовали рыбы — среди них была одна огромная старая как мир рыба, виденная им во снах. Его картины внушали селянам необъяснимый страх. Они считали, что корень нарисованного им — в горечи нищеты и его покрытом мраком прошлом. Поэтому они упрашивали его приемную мать поговорить с ним, повлиять на него, чтобы он бросил рисовать или же стал, наконец, изображать что-нибудь более радостное и спокойное, вроде иволог на ветру, густой травы, бегущей воды, маленьких мостков или, скажем, пухлых младенцев. Но он не мог остановиться — рисунки сами складывались под его ладонями, наслаивались друг на друга, оставляя следы на нем и других людях. Потому селяне начали сами искать его картины и избавляться от них. Тогда он перестал использовать глину как краску, а землю как холст. Он стал приходить на берег принесшей его реки и окуная палец в воду — выводил свои прежние сюжеты, все с те же причудливые сплетения линий. Волны забирали их с собой, но они продолжали тревожить его душу.

Так миновало много лет. Он вырос крепким и сильным. После смерти его приемного отца, денег в семье стало еще меньше. Скрепя сердце, ему пришлось оставить свои рисунки и отправиться на заработки. Он работал бондарем, лакировщиком, кузнецом; он учился резьбе по дереву, выступал в цирке дрессировщиком зверей; путешествовал с караванами и грабил их, он прошел через множество войн, на одной из которых лишился ноги; он женился; у него родился ребенок; он напивался до беспамятства, да так, что несколько раз был на грани безумия; он взобрался на бессчетное множество гор, повалил бессчетное множество деревьев, пересек бессчетное множество рек и ручьев, извивающихся, словно огромные змеи, вздымающих свою блестящую на солнце чешую; он съел бессчетное множество черепах, птиц, рыб, трав и кореньев; в далеком краю он выдал сестру замуж и помог найти прекрасную жену для брата.

Так продолжалось до того дня, когда он схоронил свою приемную мать. Только тогда прекратил он свои скитания. Он и сам постарел. Примерно в это же время — загадочный аромат деревянного судна по ночам вновь стал окутывать деревню. Это был не просто запах речной воды или сырой рыбы. Нет, то был особенный аромат, какой можно было учуять в далеких западных лесах, там, где чаща заслоняет невиданных зверей от полога небес и солнечного света. Каждый в деревне вечерами мог почувствовать этот запах, некоторые даже считали, что он исходит от речных вод, посеребренных луной. Он сидел на краю кровати — перед глазами проносилась вся его долгая жизнь. Наконец, он мог отчетливо восстановить в памяти то деревянное судно: оно было багрово-алого цвета, но это был не цвет изготовленной людьми краски. С первого взгляда, оно казалось возведенным на скорую руку, но на самом деле — все было иначе: его строение было выверено до мелочей, тщательно размеченные ряды окон взирали на солнце и луну. Они источали запах мартовской пшеницы, рапса и тучи насекомых. На бортах судна были вырезаны тринадцать созвездий, а также — изображение кошки. Эти созвездия и слезы в глазах кошки были полны света далеких лесов. Тогда он перевернул все вверх дном в доме, собрал все сбережения и драгоценности, накопленные за долгие годы, и направился в город, чтобы продать их. На вырученные деньги, он купил чернил и принялся за работу. Вскоре, его жилище наполнил этот загадочный аромат, смешавший в себе первозданные леса с запахом речной волны. Изредка до жителей деревни доносился стук топора и треск падающих деревьев. Ближайший лес был очень далеко от этих мест, и они поняли, что звук вырывался с его картины. Он рисовал деревянное судно. Возможно, то самое, на котором он был рожден. Многие дни плыл он на этом судне вниз по течению. Затем стук и треск сменил лязг металла — это означало, что работа близится к завершению. Стоя перед холстом, он что есть сил сжимал кисть — холст по-прежнему был девственно чист. Отбросив кисть, три дня и три ночи пролежал он без чувств. Только когда соседи услышали плеск спущенного на воду судна, он проснулся, вскочил с кровати и схватив кисть — ринулся к полотну. Лишь теперь на нем показались очертания судна. Его силуэт проступил из расплывчатых форм облаков, из причудливых очертаний горного хребта, из ослепительного сияния солнца, из бурной и мутной воды. Полный молчаливого одиночества и скорби, силуэт судна, такой осязаемый и в то же время — почти неощутимый сошел на воду и простился с берегом. Во мгновение ока преодолел он зловещие Дьявольские Врата, отдавая дань многим поколениям тех, чьи жизни забрали эти ущелья. Мачта над деревянным судном вздымалась в самое сердце солнца, устремив к своему окончанию все великолепие корабля, глубокие, но робкие чувства, а затем — небосвод укрыл его своим легким звездным пледом. Судно плыло сквозь ночь, и в этом пути — на нем появлялись дети. На молодых телах уже лежала тяжесть их судеб. Их появление было неотвратимо, а предназначение — предопределено свыше. Он неустанно орудовал кистью, пытаясь изобразить всю сложность замысла. Создавалось ощущение, что с верховий Великой Реки приближается то самое деревянное судно, неся в себе этих отмеченных тяжелой печатью судьбы детей. Оно очень походило на отколовшуюся часть суши, часть некогда отнятую и забытую еще во времена предков. Какая сила повелевала им теперь? Оно все было во власти мутного потока и величественно-печального ветра. Именно поэтому — на его картине судно действительно двигалось, по-настоящему качалось на волнах, то проседая, то возвышаясь. Отведя взор от полотна и взглянув на легкую дымку простой человеческой жизни, клубящуюся за окном, он обронил несколько тяжелых слез.

И вот — однажды его не стало. Напоследок, он завещал сжечь эту картину перед его кроватью. И в тот самый миг, когда дым от горящего полотна еще не развеялся, деревянное судно возникло вновь. Оно двигалось против течения, и вскоре — вновь пристало у берега возле деревни. Пока селяне поднимали тело Сына судна на палубу, они обнаружили, что на борту нет ни единого живого существа. Однако, там была глина пяти различных цветов. Деревянное судно уносило его вверх по течению, в место, откуда все они родом, и куда им всем предстоит возвратиться. Всему положено начало и конец. Кто знает, может быть, на месте, где закончил он свои дни — теперь скромно растет дерево.

25.05.1985

Оригинал рассказа

Для иллюстрации использовано фото 搜狐.

Авторы и переводчики: Роман Лашин и Иван Алексеев

Другие рассказы серии:

Король черепах
Первая любовь
Рождение
Петух
Юг

Если вам понравилась статья, пожалуйста поставьте лайк и поделитесь ею с друзьями.

Хотите быть в курсе наших публикаций по теме, подписывайтесь на наш канал в Яндекс.Дзене страницу Магазеты в facebook, vk, instagram, telegram и наш аккаунт в WeChat — magazeta_com.