В этом году в Китае пройдет 18-й съезд партии, на котором будет принято решение, кто на ближайшие несколько лет станет у руля этой огромной страны. В связи с этим возрастает количество дискуссий по поводу политического курса Китая, его развития и целесообразности сохранения коммунистического режима как такового.
Совсем недавно я прочитала интереснейшую книгу британского политолога Марка Леонарда, которая носит интригующее название «О чем думают в Китае?». По ходу чтения я испытывала разные эмоции: от глубочайшего восхищения до разочарования современным Китаем, точнее, его политическим строем. Каждая страница насыщена информацией, так что пытаться пересказать подробно содержание книги было бы довольно глупо. К тому же, этим самым я бы лишила вас возможности в полной мере насладиться прочтением самой книги (которая однозначно заслуживает внимания). Однако, я все же позволю себе рассказать о некоторых наиболее запомнившихся мне моментах.
Марк Леонард (род. в 1974) – британский политолог, автор таких бестселлеров как «XXI век – век Европы» и «О чем думают в Китае?». Является одним из основателей и директором Европейского совета по международным отношениям. Его работы регулярно публикуются в ведущих международных изданиях.
Для экономических реформ в Китае стало характерным создание специальных зон, где проводились определенные политические эксперименты. В качестве примера хотелось бы вспомнить так называемую «Пинчанскую демократию». Эксперимент проводится в довольно живописном месте: городе Пинчан, расположенном на горных склонах провинции Сычуань. Пинчан, которого некоторое время назад даже не было на карте Китая, прославился тем, что стал первым уездом в Китае, где членам партии разрешили на конкурсной основе путем голосования избирать партийных секретарей. Эта так называемая «внутрипартийная демократия», представляющая собой самый прогрессивный проект, является предметом гордости многих политических умов Китая.
Однако, что же видят посетители Пинчана на самом деле? Тут стоит привести впечатления самого Марка Леонарда: «…вокруг нас собралась толпа крестьян с уставшими, обветренными лицами; они начали взволнованно рассказывать о своих проблемах: о падении доходов от занятия сельскохозяйственным трудом, росте оплат за услуги докторов и обучение, недостатке мужского воспитания для детей, одиночестве из-за разрыва традиционных связей. В течение нескольких минут собрались десятки жителей деревни, их голоса становились все громче и громче, сливаясь в гневный, но бессильный хор. Все они умоляли меня рассказать об их страданиях по возвращении в Пекин. Они не представляли того, что мои друзья в Пекине рекомендовали мне посетить Пинчан, олицетворяющий в их представлении будущее Китая».
Другим примером могут служить два города: Чунцин и Цзего. Суть проводящегося там эксперимента заключается в том, что в этих городах внедрена концепция «совещательной демократии» (немного в различной форме, но с одинаковым содержанием). «Совещательное голосование» призвано разрешать противоречивые ситуации, возникающие у местных властей. Отличительной чертой такого голосования от обычного опроса является то, что оно проводится в форме консультации со случайно выбранной группой людей с привлечением опытных экспертов. По завершении консультации участникам «голосования» предлагается выбрать то или иное решение проблемы.
Пока что этот эксперимент уникален, однако некоторые эксперты считают, что «совещательная демократия» может стать образцом политических реформ для всего Китая. Звучит замечательно, если бы не история, которую Леонард приводит на следующей странице. Он рассказывает о женщине из инициативной группы (из города Чунцина, который, подчеркиваю, является участником эксперимента по «совещательной демократии»), которая вместе со своими коллегами вот уже несколько лет борется за более справедливое финансирование пенсионеров из «фонда поддержки престарелых». Однако, несмотря на официальные печати, посещение Пекина и демонстрации, власти пока что продолжают сохранять молчание, отказываясь совещаться с народом.
Теперь хотелось бы рассказать об отношении китайских мыслителей к демократии как таковой. Несмотря на то, что в стране существует целый спектр идей и проектов, различных политологов и аналитиков, и у каждого своя точка зрения, наиболее показательным мне показалось изречение Пань Вэя, «восходящей звезды» Пекинского университета: «Вы говорите о демократии, как будто это религия, подлежащая распространению по всему миру. Но выборы не могут решить ни одну из проблем, стоящих сегодня перед Китаем». Основным доводом против демократии является большое количество народностей, автономных областей, проблем Тайваня, Тибета и Синьцзян-Уйгурского автономного района. Что будет, если все они захотят проголосовать за независимость? В качестве яркого примера возможного сценария событий приводится распавшийся СССР.
Однако, несмотря на критику, определенные ошибки, непоследовательность некоторых действий, Китай упорно ищет способ возрождения и восстановления своего образа великой страны.
Символом этого стремления Китая стал лозунг Си-эн-пи – сокращение на английском выражения, которое переводится как «огромная мощь нации». Этот лозунг не просто удачное сочетание слов, это целая стратегия, которая стала «навязчивой идеей нации». Краеугольным камнем в продвижении Китая на пути к своей цели является сбалансированность всех сил: как во внутренней, так и во внешней политике. Таким образом, сохраняя баланс, изучая слабые стороны и ошибки других государств, Китай движется вперед.
В 90-х гг. в списке ведущих стран мира Китай опережали США, Япония, Россия и некоторые европейские государства. Сейчас Срединное государство обогнало всех, кроме США. В противовес довольно агрессивному имиджу США Китай развивает концепцию «доброй силы» (кстати, идея была выдвинута в 1990 г. американским политологом Дж.Найем, однако развитие получила в большей степени в Пекине, чем в Вашингтоне). Это понятие подразумевает «способность дать другим возможность воспринять то, что вы хотите». Оно не зависит от политических трюков и применения силы, а базируется исключительно на привлекательности имиджа страны и способности задавать тон в международных организациях. Китайцы начали популяризировать свою культуру в странах мира (в этом им помогает создание многочисленных Институтов Конфуция и увеличение числа иностранных студентов в китайских ВУЗах), развивать и повышать авторитет информационного агентства Синьхуа, рассчитывая на то, что оно встанет в один ряд с ведущими информационными агентствами мира, а также международной телевизионной станции CCTV-9.
Была даже создана концепция «Китайская мечта», которая является попыткой увязать образ КНР с «экономическим развитием, политическим суверенитетом и международным правом». КНР активно налаживает связь со многими странами мира, участвует в международных переговорах и конференциях, оказывает экономическую поддержку бедным странам мира. В то время как США проводят довольно гегемонистскую и одностороннюю политику, Китай ведет разговоры о «многосторонней дипломатии», которая, несомненно, является более гармоничной и привлекательной формой международного сотрудничества. И, хотя пока что все связанные с Китаем образы проигрывают в популярности воспетой многими поколениями идеей западной демократии, КНР все же «удалось увязать свой образ с целым рядом крупномасштабных идей, потенциально очень привлекательных для среднеразвитых и развивающихся стран, особенно для тех из них, кто был включен в колониальную систему Запада (другими словами, для 90 процентов стран мира)».
Итак, какие же выводы можно сделать? Чего следует ожидать? Во внутренней политике Китай, возможно, продолжит попытки вплести демократические элементы в свой красный флаг и, вероятно, закончит созданием какой-то собственной уникальной системы. Или же внутренние противоречия и проблемы, которые уже дают о себе знать, все-таки перевесят? Во внешней политике Китай, конечно, продолжит старания увеличить свое влияние и, может случиться, что через некоторое время он станет флагманом корпуса государств (пока наиболее вероятным блоком являются страны БРИКС), которые составят реальный противовес клубу стран США.
