Китаянку звали Сы Вэнь, и в Урумчи вместе мы провели большую часть времени. Она оказалась веселой, отзывчивой и вполне эрудированной девушкой. В Урумчи у ее мамы какой-то бизнес, и Сы Вэнь приехала сюда из города Чанша, чтобы учиться в институте по специальности «русский язык». Правда, это был ее первый год обучения, а до этого с русским она не сталкивалась, поэтому общались в основном на китайском. Помимо общения с ней за неделю моего пребывания в столице Синьцзян-Уйгурского автономного района (СУАР) мне попадались другие случайные спутники и спутницы, так как много времени я провел, гуляя в одиночку. По мне это наилучший способ более внимательно приглядеться к местной жизни, ты не отвлекаешься на разговоры, а остаешься наедине со своими мыслями, которые в новых местах так и лезут в голову.
Итак, Урумчи. Наверно, я не ошибусь, если скажу, что 90 процентов информации, которые вы слышали об этом городе, является отрицательной. У меня есть несколько версий откуда она берется. Во-первых, для многих российских регионов Урумчи — это ближайший крупный город, где можно «закупиться», побывать в Китае или организовать бизнес, поэтому для многих наших соотечественников первый раз в Урумчи — это первый раз в Китае вообще. Да, Урумчи сложно назвать Китаем в полном смысле этого слова, но ему присущи многие признаки большинства китайских городов. Недавно одна девушка, не бывавшая в Китае нигде кроме Урумчи и крайне не лестно отзывавшаяся о нем, на мой вопрос «Что не понравилось-то?» ответила: «Шумно, грязно, много народу, еда ужасная, антисанитария и т.д.». Подобные ответы я часто слышу и от многих других. Таким образом, часть мифа об Урумчи разрушена: людям не нравятся минусы, присущие всему Китаю.
Другая часть людей, отзывающихся об Урумчи, как о страшном месте, скорее всего привыкли жить в очень развитых мегаполисах или наоборот тихих уютных городках. И этой части мне противопоставить нечего. Это уже личный выбор каждого. Замечу только, что сравнивая Урумчи с Барнаулом или даже с Новосибирском, я вряд ли поставлю столицу СУАР на уровень ниже.
Лично для меня Урумчи и Синьцзян в целом показался крайне интересным местом. Синтез китайской и среднеазиатской культур породил массу контрастов: мечети и минареты рядом с новыми высотками, пестрые китайские модники рядом с бородатыми уйгурскими мужчинами с чалмой на голове, китаянки на каблуках в коротких юбках рядом с уйгурками в парандже.
На первый взгляд титульная нация Китая (хань) вполне нормально сосуществует с уйгурским меньшинством: у китайцев свои кварталы, у уйгуров — свои; в парке аттракционов мальчик уйгур бегает за мальчиком ханьцем; ханец зашел в уйгурский ресторан пообедать. Вроде бы всюду примеры здорового взаимодействия. И о каких межнациональных проблемах в этом регионе постоянно говорят? Но побыв здесь неделю и присмотревшись повнимательнее, начинаешь понимать те глубокие противоречия, которые сохраняются здесь, несмотря на все усилия китайского правительства. «Они ведь совсем не работают, на нашей шее сидят. Только детей рожают, воруют и сидят грязные, как свиньи, вдоль дороги, ожидая хоть какой-то работы. Ну, ты только посмотри на это!» — кивает Ян Бо в сторону толпы уйгуров, действительно сидящих преимущественно на земле, действительно грязных и нелицеприятных. Ян Бо живет в районе вокзала, из-за чего я постоянно просыпался от сигналов отбывающих и приходящих поездов, и из-за чего здесь постоянно толпится всякий «сброд» (большинство «свободные» наемные рабочие). Конечно, слова ханьца на счет уйгуров не могут отличаться объективностью, но ведь большая часть того «сброда» действительно состоит из уйгуров. В чем же тогда дело? Может быть в менталитете? Китайцы более цивилизованы, трудолюбивы и т.д.? Сказать по-правде, я сам до сих пор до конца не могу понять этого.
Существует много косвенных и прямых доказательств, что межнациональные проблемы существуют. За то время пока я там находился, пару раз слышал о том или ином инциденте или стычках на почве межнациональной розни на юге СУАР (насколько я понял более проблемная зона). В такси вечером водители-уйгуры редко садят к себе ханьцев и наоборот. Полиция очень часто, особенно вечером ходит в экипировке для разгона демонстраций: шлемы, щиты и т.д. Вот из таких деталей и складывается представление о действительном положении дел. И опять же это Урумчи, тогда можно представить, что творится за пределами столицы автономного района.
Партия, конечно, понимает все эти проблемы и старается всячески повлиять на ситуацию: сплошь и рядом напоминания и пропаганда того, какое счастье для уйгуров быть в составе КНР. В одном из музеев, на разных этажах представлены два макета Урумчи. Один — до 1949 года, другой — современный Урумчи. Естественно, всё это заслуги руководящей партии. С различных билбордов тебе весело машут руками счастливые уйгуры чуть ли не в обнимку с ханьцами. И все в таком духе. Но все понимают, что это всего лишь картинка. Чтобы понять все это до конца не хватит и полугода жизни там. Хотя мне очень помогло изучение истории СУАР в университете. Большинство проблем имеют крайне глубокие корни. Подобные мысли все время преследовали меня там, как некая головоломка.
Между тем на улице стояло настоящее лето, а я после года ожидания оказался в Китае. И меня совсем ничего не обременяло, кроме небольшой спортивной сумки. Билет до Сианя на 4 июля уже был куплен, и мне предстояло провести еще несколько дней в Урумчи, на один из которых пришелся мой день рождения…
Продолжение следует…
