Автор: chinartem

Артем Жданов, родился в г. Бийске Алтайского края. В 2012 году закончил Алтайский государственный университет с дипломом бакалавра международных отношений, посвятив большую часть обучения Китаю и востоку в целом. Имеет научные публикации на темы китайского языка и взаимоотношений Китая и Корейского полуострова. Главный редактор и основатель проекта ЭКД! На настоящий момент живет в Гуанчжоу.

Из уйгуров в шанхайцы. Часть 3: Этот “ужасный” город Урумчи

Китаянку звали Сы Вэнь, и в Урумчи вместе мы провели большую часть времени. Она оказалась веселой, отзывчивой и вполне эрудированной девушкой. В Урумчи у ее мамы какой-то бизнес, и Сы Вэнь приехала сюда из города Чанша, чтобы учиться в институте по специальности «русский язык». Правда, это был ее первый год обучения, а до этого с русским она не сталкивалась, поэтому общались в основном на китайском. Помимо общения с ней за неделю моего пребывания в столице Синьцзян-Уйгурского автономного района (СУАР) мне попадались другие случайные спутники и спутницы, так как много времени я провел, гуляя в одиночку. По мне это наилучший способ более внимательно приглядеться к местной жизни, ты не отвлекаешься на разговоры, а остаешься наедине со своими мыслями, которые в новых местах так и лезут в голову.

Это Китай, детка!

Это Китай, детка! Привет всем! На этот раз я к вам не с очередной статьей (уж не знаю к счастью или к сожалению), а с моим скромным начинанием, которым стала публичная страница в контакте, посвященная Поднебесной.

Предыстория: раньше вел группу университетского клуба “Восток”, куда каждый день выкладывал свежие новости, интересные фото, музыку и т. д. Когда в статистике процентное соотношение стало в пользу людей “извне”, т. е. не причастных к университету как таковому, я понял, что людям интересно то, чем я делюсь. И это без малейшего пиара. Но группа клуба стала терять свое узко-локальное предназначение, где бы обсуждались вопросы частного характера. Также иногородним участникам не всегда полезно видеть в своей ленте новостей различные вопросы, касающиеся локальных мероприятий и т.д. Поэтому был найден выход: учитывая заинтересованность и постоянный прирост к группе, я создал паблик, сохранив концепцию, которая привлекала людей.

Из уйгуров в шанхайцы. Часть 2: Банановое бомбоубежище

Открыл глаза я уже в Урумчи… Было уже больше 10 часов вечера. Мой китайский друг Ян Бо вместе со своими друзьями встретил меня на машине. Я сильно устал с дороги и мало что соображал. К тому же я до сих пор слабо понимал, что наконец-то добрался до первого пункта моего путешествия. Есть такой прием в фильмах, когда за короткое время под развеселую музыку показывают много отрывков вечера героя, а в итоге он падает на кровать еле живой. Только я вышел из автобуса, как окружающая атмосфера захлестнула меня: теплый летний воздух; запахи местной кухни; яркие вывески; бесконечные сигналы машин; улыбающийся усатый уйгур с охапкой 羊肉串 (шашлык из баранины); стол, заставленный бутылками пива; китайская и уйгурская речь, которая с непривычки создает один общий гул в голове. И, наконец, дверь квартиры друга с перевернутым иероглифом 福 (счастье), оставшимся, как минимум с прошлого 春节 (китайский новый год). Оказавшись в квартире я, нисколько не нарушив канонов киношных приемов, сразу рухнул на кровать.

Из уйгуров в шанхайцы. Часть 1: Салам, Синьцзян! Салам, Китай!

Продолжение этого поста.

До Урумчи оставался один световой день… Я вышел из душного автобуса и посмотрел на часы. Было только около семи утра, но солнце уже начинало припекать. Автобус стоял перед опущенным шлагбаумом казахского КПП. Граница открывается в 8 часов, хотя по словам водителя “казахи это не китайцы, можем и до 9 простоять”. Но не прошло и получаса, как шлагбаум поднялся, и пограничник, лениво зевая, махнул рукой, мол, “проезжайте!”. “Рано сегодня,” – заметил кто-то из челноков в автобусе, пока остальные в спешке возвращались из небольшого кафе-будки.

Несколько минут езды от КПП, и вот мы на казахской таможне, о чем нам и сообщает табличка “Control sone”, написанная по всем правилам английской орфографии. Затем обычные процедуры “братишка, расстегни сумку” и “а это что там у вас”, полуторачасовое ожидание автобуса, и можно ехать дальше. Два государства, как и положено, разделены небольшим участком нейтральной территории, на которой пасутся “нейтральные” лошади.

Китайские флаги, здание таможни и другие приграничные постройки становится видно уже издалека (здесь, судя по всему, обязательно должна быть фраза “в отличие от казахской стороны”). Процесс прохождения китайской таможни оказался достаточно быстрым и удобным, благо, что все условия для этого там созданы: электронное считывание загранпаспорта, быстрая проверка документов, прохладный зал, любезный персонал и многое другое, что заметно ускоряет прохождение всех формальностей. В итоге через 20 минут я уже стоял на территории Синьцзян-Уйгурского автономного района. Наконец-то спустя год я вновь добрался до Китая и не осознавал этого: еще буквально час назад был в Казахстане, в котором чувствовал себя практически также как в России, и вот я один среди толпы таксистов и менял, которые на уйгурско-казахско-русско-китайском языке наперебой предлагали свои услуги. Железное 不用 (“не надо”) и вперед к ближайшему кафе: есть хотелось жутко, а автобус обещали только через часа два.

Меню в этом кафе едва насчитывало 15 пунктов и имело, по крайней мере, одну странность: 西红柿炒鸡蛋 (омлет с помидорами) стоил там 16 юаней, в то время как я заказал с десяток 包子 (баоцзы) по одному юаню за штуку. Допив кофе из огромной пиалы, я вышел к автобусу. Водителей еще не было, но и до назначенного времени отправления оставалось еще около часа. После всех процедур прохождения границы и сытного завтрака идти никуда не хотелось, поэтому я залез в автобус, лег на свое место и задремал. Да, именно лег, так как на такие большие расстояния автобусы ходят с вполне удобными лежачими местами.

“现在是什么时间 (Сколько время)?” Я проснулся, молодой китайский пограничник стоял в салоне автобуса и показывал водителю на воображаемые часы на руке, повторяя вопрос. Водитель, русский по национальности гражданин Казахстана, отвечал на родном языке: “Без десяти час!”, а потом догадался и показал на часы в автобусе. Взглянув на часы, китаец сказал: “我要北京时间!”. Такой поворот событий вогнал водителя в ступор. “Эй, кто-нибудь здесь знает китайский?” – обратился он к пассажирам. Я очень удивился, когда совсем никто не откликнулся. Всего нас было около десяти человек, познакомиться я успел только с одним казахом, который жил в Урумчи, а учился в Казахстане, но русского практически не понимал. Пограничник тоже в надежде смотрел в салон. “Ему пекинское время нужно,” – говорю водителю. Поразмыслив спросонья некоторое время и прибавив в уме два часа, отвечаю: “两点五十分钟(2 часа 50 минут)” (Только перед отправкой этой статьи на утверждение, я задумался, почему китаец сам не мог выполнить простейшее арифметическое действие). Тот, улыбнувшись, пометил время в какой-то бумажке. Затем попросил паспорта всех пассажиров, пересчитав которые, протянул назад, а выходя из автобуса, дежурной фразой пожелал всем счастливого пути. Оказывается, мы только выезжали из пограничной зоны, а это был последний КПП.

Водитель ездил по этому маршруту уже 6 лет. Китайские водительские права у него отсутствовали, а на мой логичный вопрос о возможности проблем на дорогах, ответил: “Пару раз хотели пристать, а я что – я не понимаю, тин бу дун и дальше поехал!” Мы тем временем тоже “ехали дальше”, за окном ничего интересного, кроме холмов и нефтяных вышек, практически не было, хотя количество последних местами поражало. Плавное движение автобуса по идеально ровным дорогам нагоняло сон, и я вновь завалился спать, тем более это был отличный способ скоротать время до вечера. Открыл глаза я уже в Урумчи…

Продолжение следует…

Из уйгуров в шанхайцы: Предисловие

Прошлым летом в Чанчуне один парень из Казахстана сказал мне такие слова: “Тот, кто хоть раз побывал в Китае, обязательно сюда вернется”. Размышляя теперь об этом, я прихожу к выводу, что по сути он был прав: ты вернешься. И неважно, когда, на какой срок и в какой роли: туриста, соискателя работы, студента; факт в том, что ты вновь окажешься в Поднебесной. Так случилось и со мной.

Красиво жить не запретишь?

Китайские власти запретили рекламу роскоши. Министерство промышленности и торговли КНР приказало с 1 апреля убрать с улиц Пекина всю рекламу, в которой встречаются слова “роскошный”, “королевский”, “элитный” и т.п. Нарушителей ждёт штраф в размере до 30 тыс. юаней ($4,2 тыс.). Аналогичные меры принимаются и в других крупных городах, так в Чунцине в рекламе недвижимости стало запрещено писать “самая лучшая”, “уникальная” и т.д.

春节 по-русски: как китайцы на Руси Новый год справляли

Не в качестве рекламы, так контрастнее

Как известно в конце января по всему Китаю начинается так называемый 春运 , сейчас весь этот переполох захватывает уже и Дальний Восток, внося изменения в работу таможни и транспорта. Все китайцы стремятся попасть домой на празднование 春节 , и для «дальневосточных» их представителей это не такой уж и большой мафань , во-первых, не так далеко, во-вторых, не очень дорого. Другое дело, если твой дом, например, в Сиане, а ты, скажем, в Барнауле. Про него собственно и пойдет речь дальше.

«Лаовайский бонус» или еще раз о китаянках

На тему отношения китаянок к лаоваям было уже много сказано (например выпуски лаовайкаста с Маратом) и написано в блогах, на форумах и т.д. Но от этого тема не становится менее интересной. А, не обнаружив постов по этому вопросу в Магазете, решил поделиться своими размышлениями. Притом очень хотелось бы услышать и ваше мнение по этому поводу.

Как поведет себя Китай?

Столбы дыма, поднимающиеся от острова Йонпхендо

Поскольку Северная и Южная Корея не входят в сферу интересов Магазеты, то автор не будет вдаваться в дебри их взаимоотношений, а лишь напомнит о последних события. Как сообщает “Российская газета”: “23 ноября северокорейская артиллерия из установок залпового огня обстреляла остров Ёнпхёндо. В результате погибли 4 гражданина Южной Кореи, 18 получили ранения, разрушены десятки домов, а 70 процентов покрывавших остров лесов сгорели в результате начавшихся пожаров. Пхеньян обвинил Сеул в конфликте. До этого Южная Корея провела с острова стрельбы, хотя и в противоположном от КНДР направлении”.

日本鬼子 или “японские черти”

日本鬼子 (кит. rìběn guǐzi; яп. hinomoto oniko) — «японский черт», используется в Китае, как пренебрежительное название японцев. Буквально «сын японского черта (дьявола или беса)». Вообще “гуйцзами” в Китае традиционно называли «заморских чертей», т.е. иностранцев белой расы.