Помнится, на одном из уроков чтения на китайском языке, мы заговорили о китайской современной поэзии. Заговорили не сразу — от какого-то одного значения слова перешли к фразе, которая содержала данное слово, потом наш учитель, очень увлекающийся человек и интересный рассказчик, вспомнил строку из одного стихотворения эпохи Тан, а потом как-то странно посмотрел на нас, развернулся и убежал. Через несколько минут прибежал обратно, но уже с целой кипой маленьких книжек. Оказалось, это все были сборники стихов современных поэтов Китая. Предложил нам каждому выбрать какую-то одну книжку и найти особенно понравившееся стихотворение.
Должна признаться, что я выбрала самую маленькую и тоненькую книжку – тексты из учебника замучаешься читать, а тут еще поэзия! Лучше бы поскорее звонок, и обед, ведь это последняя пара… Открыла книжку на середине, и сразу взгляд упал на двустишие, очень понятное и очень глубокое по смыслу:
一代人
黑夜给了我黑色的眼睛
我却用它来寻找光明
Это стихотворение могло бы стать эпиграфом для многих книг Харуки Мураками – такое оно элегантно простое, и, тем не менее, неимоверно сложное в своей простоте. Кто же автор? Смотрю на обложку — 顾城 (Гу Чэн). И как же сложилась жизнь у человека, написавшего такое?
Гу Чэн родился в Пекине, 24 сентября 1956 года. В 1969 году, из-за направления отца в Шаньдун, вся семья переезжает туда, но в 1974 обратно возвращается в Пекин. Сказать, что поэт в детстве отличался от других детей — значит не сказать ничего. Его старшая сестра 顾乡 (Гу Сян) вспоминает, что Гу Чэн уже в год любил уходить подальше от всех. Малыш не боялся неизвестности, он просто шел, смотря в одну точку, постепенно удаляясь от дома и привычного быта, рабом которого он никогда и не стал. Он любил тишину — даже в детском саду, он старался обособиться от сверстников. Забивался в кусты, разглядывал муравьев, подбирал опавшие листья и внимательно в них вглядывался. Тем не менее, в поэте рано проснулось желание быть услышанным. Сестра вспоминает, что прочитав «Троецарствие», он пытался пересказать историю, передать образы той эпохи сверстникам, но выходило это у него с трудом в связи с застенчивостью, неспособностью передать на словах то, что так ярко представлялось ему, когда он читал.
Несмотря на царившую в то время атмосферу Культурной революции, Гу Чэн старался много читать и поменьше участвовать в общественной жизни. Он и сестру отговаривал, считая, что «всё, чем они занимаются — неимоверно скучно, а ее одноклассники, которые и подбивают ее на эти занятия — мещански глупые люди».
К сожалению, жизнь его сложилась непросто — были и времена, когда Гу Чэн просто плыл по жизни, потеряв работу и не зная, чем заняться и что предпринять в той атмосфере, которая душила его как поэта и художника. Тем не менее, после вступления в 1985 году в Союз Писателей КНР, жизнь Гу Чэна меняется к лучшему — в 1987 году он начинает читать курс лекций по литературе Китая, а в 1988 переезжает в Новую Зеландию, где преподает курс классической китайской литературы. В 1992 году Гу Чэн получает стипендию DAAD, переезжает в Германию, где и пишет свои самые известные и глубоко символичные стихотворения и рассказы.
Жизнь поэта оборвалась 8 октября 1993 года в Новой Зеландии на острове Вайхеке. После ссоры с женой 谢烨 (Се Е), которая последовала за их разводом, и вследствие которой Се Е получила сильные ранения, Гу Чэн покончил жизнь самоубийством. И сегодня неясны мотивы его поступка, решился ли он на это вследствие чувства вины перед женой, либо ему просто надоело жить, но факт остается фактом – один из основоположников символизма в китайской поэзии решил уйти из жизни, избрав для этого самый загадочный и более чем символичный способ.
До сих пор в литературных кругах Китая ведутся споры о месте Гу Чэна в китайском символизме. Одни считают его пророком, а его стихотворение «一代人» символом его эпохи, в двух простых строках описавшее все то, с чем приходилось мириться людям, задыхавшимся в тесных границах Культурной революции, учения Мао, несвободы и невозможности ее получить, но обладающих воображением и что самое главное — имеющих надежду, что этот свет все-таки отыщется. Когда-нибудь, где-нибудь, но отыщется. Одна из его поклонниц так описывает свои впечатления о поэзии Гу Чэна: «Его стихи не просто сложены, они льются из самой глубины его сердца. Когда читаешь его стихи, забываешь о том, что ты человек. Ты — то ползущее по траве насекомое, то — пенящийся водный поток, то – камень, но всегда все это может быть описано одним словом „естественность”».
Есть и критики его поэзии, считающие, что нельзя считать Гу Чэна основоположником китайского символизма прежде всего потому, что поэзия его чересчур упрощена. Один из них указывает на то, что Гу Чэн неимоверно прост. Он пишет короткими рваными фразами, его словарный запас недалеко ушел от словарного запаса школьника средних классов, а все, что он описывает – слишком приземленно и порой даже глупо. Может и так, но, тем не менее, поэзия, рисунки и каллиграфическое письмо этого «оригинала в высокой шапке» (как он сам порой называл себя), до сих пор интересны людям, и каждый может найти в этой простой на первый взгляд, но уходящей корнями очень глубоко поэзии, что-то свое. Попробуйте, может, тоже отыщете.
远和近
你
一会看我
一会看云
我觉得
你看我时很远
你看云时很近土地是弯曲的
土地是弯曲的
我看不见你
我只能远远看见
你心上的蓝天
蓝吗？真蓝
那蓝色就是语言
我想使世界感到愉快
微笑却凝固在嘴边
还是给我一朵云吧
擦去晴朗的时间
我的眼睛需要泪水
我的太阳需要安眠
