В дословном переводе с китайского «панда» означает «медведекошка» или «кошка-медведь» (прим. ред.: 熊猫). Это уникальное животное обитает сегодня исключительно на территории КНР, а иностранные зоопарки могут заполучить его только на условиях аренды. Почему? Да потому, что этот зверь, как никакой другой отражает глубинную сущность китайской души – пушистость в сочетании с хищностью, мурлыкание — с рыком, ласку — со свирепостью, дикость — с домашностью и так далее. Возможно, китайские стратеги полагают, что, препарировав панду, зарубежные ученые откроют, наконец, миру то, что Китай скрывает от него тысячелетиями.
Сегодня приоткрыть двери в тайную комнату китайского бизнеса мы попытаемся вместе с Директором Департамента Азиатских рынков Российско-китайского центра развития торговли Константином Тюрьминым.
Константин, Вы давно живете и работаете в Китае. В последнее время мы все чаще слышим, что Китай разворачивается в сторону России, и отношения наших стран, в том числе в области экономики, становятся все теснее. А как видятся эти процессы с китайской стороны?
Перед тем, как Мао Цзэдун окончательно разругался со Сталиным, китайский вождь выдвинул внешнеполитическую стратегию – «политика двух тигров и одной обезьяны». Роль хищников, дерущихся под деревом, отводилась тогдашним сверхдержавам, а китайская макака наблюдала за их возней с безопасного расстояния, сидя на пальме. Хитрая обезьяна ожидала исхода битвы, чтобы присоединиться к победителю, хотя иногда исподтишка покидывала в дерущихся кокосы и подливала в огонь битвы пальмовое масло.
Китай настолько вжился в роль беспристрастного наблюдателя, что когда в прошлом году по многим экономическим показателям обогнал Америку, в подконтрольной Правительству КНР прессе стали появляться статьи-опровержения. Мол, мы только по внешнеторговому обороту вышли на первое место, ВВП у нас гораздо ниже… и все в таком духе. Представляете, если бы Россия хоть в каком-то показателе обогнала США, что бы у нас началось?
Если для России Китай действительно является главным экономическим партнером в мире с торговым оборотом более 90 млрд. долларов в год, то для Китая таковым, вне всякого сомнения, являются США (годовой оборот свыше 500 млрд. долларов).
Интересна также структура импорта-экспорта между РФ и КНР в 2014 году. Россия поставляет в Китай: нефть и нефтепродукты (72% в общей доле экспорта); лес (7%),затем идут металлы, рыба… а на десятом месте (1,1%) – «машины и оборудование». В то же время к нам из Китая импортируются: машины и оборудование (36,2%), одежда, обувь, мебель, химические товары, керамика, продукты питания, и много чего еще.
Мне представляется очевидным, что при таком раскладе ни о каких серьезных поблажках, кроме некоторых преференций отечественным экспортерам энергоносителей и прочих природных ресурсов для России особенно, если они прямо или косвенно противоречат интересам США и их партнеров, говорить не приходится – ни сегодня, ни, к сожалению, в ближайшей перспективе.
С другой стороны, Китай никогда не будет прямо поддерживать Америку в санкционной или, не дай Бог, какой-либо другой войне с Россией. Пока тигры дерутся, обезьяна спокойно может собирать каштаны под деревом.
А изменилось ли что-то с введением западных санкций против России?
Конечно! Прагматичные китайцы стали еще осторожнее. Еще в ноябре прошлого года ко мне в руки попал аналитический отчет небезызвестной страховой компании ChinaSure, где прямо указывалось на кризисные явления в российской экономике, и делался самый неблагоприятный прогноз. В частности, предсказывался вал неплатежей по контрактам со стороны российской контрагентов. (Кстати говоря, у меня уже есть с десяток примеров, когда россияне действительно оказывались не в состоянии осуществить взаиморасчет с китайской стороной). Китайские экспортеры тут же адекватно отреагировали – они перестали отпускать товары из портов, не получив полной оплаты за товарную партию. Никаких отсрочек платежей, никаких товарных кредитов.
Понимаете, бизнес по своим целям и задачам интернационален. Его задача – извлечение прибыли, а цель – улучшение качества жизни хозяйствующего субъекта. Отличия между китайскими, русскими, европейскими или американскими бизнесменами лежат в области культуры и привычек. Китайцам все равно, с кем торговать – с Россией или Америкой – лишь бы это было выгодно. А с Америкой пока выходит выгоднее аж в 5 раз!
Если говорить конкретно, то за последние 6 месяцев экспорт товаров из Китая сократился примерно на 60-70% по сравнению с предыдущим полугодием. Я говорю об «обычных» участниках ВЭД, не о госкорпорациях и окологосударственных алигархических структурах, которые пострадали в гораздо меньшей степени. Для последних доступны, например, бивалютные свопы, где устанавливается особый курс прямого обмена юаня на рубль (последний — был установлен в ноябре прошлого года – ниже 6-ти рублей за юань, в то время, когда биржевые котировки были уже на уровне 9-10 рублей за юань).
Так что же, российским компаниям-«середнячкам» в Китае делать нечего?
Я бы не был столь категоричным. На мой взгляд, есть два пути: переждать кризис или переориентировать структуру бизнеса под современные условия.
Трудно представить, чтобы потребитель, который вчера покупал квадроцикл за 30 тысяч рублей, через пару месяцев стал выкладывать за него 50-60 тысяч, при том, что его рублевый доход остался на прежнем уровне или даже сократился. Ведь квадроцикл – не предмет первой необходимости, без него можно обойтись. Цена в Китае осталась прежней, и номинирована она в долларах, а реализовывать нужно за рубли. Продажи неизбежно упадут настолько, что торговля попросту встанет.
Но рано или поздно рынок должен подстроиться, спрос восстановиться. Вот этого момента и придется ждать – кому-то дольше, кому-то меньше. Например, если взять обувь, а в России 8 из 10 пар имеют китайское происхождение, то туфли ваши износятся за сезон-другой. Вам неизбежно придется идти в магазин, и покупать пару за 3-4 тысячи, хотя еще полгода назад ботинки обходились вам в 1,5-2 тысячи.
Теперь, что я понимаю под «переориентацией бизнеса под современные условия»? Надо, как говорится, «быть в тренде»! А какой сейчас главный «антисанкционный» тренд? Импортозамещение, конечно. Всем понятно, что в одночасье промышленность в России не восстановится, сколько денег сюда ни влей. Но никто не запрещает замещать импорт, производя товары на импортном, например, китайском оборудовании, которое, кстати говоря, стоит гораздо, иногда на порядок дешевле, чем европейский аналог.
Вот вам пример из недавнего. Автомат по производству бахил в Китае стоит чуть больше 10 000 долларов, разместить можно в однокомнатной квартире или сарае, а потребность в этих калошах-пакетах невероятно высокая. Или взять хотя бы те же квадроциклы. А если наладить их «отверточную сборку» где-нибудь в Ленинградской области, а потом гордо писать на боку «Сделано в России»? Глядишь, и на поддержку государства можно будет рассчитывать…
А насколько китайскому бизнесу интересна российская экономика? Есть ли примеры удачных инвестиционных проектов?
Вы не поверите, но прямые инвестиции Китая в Российскую экономику за 2014 год составили чуть более 1 млрд. долларов. Это, как вы понимаете, ничтожно мало. При этом все эти средства были направлены на проекты, обеспеченные гарантиями российских государственных органов. Теперь представьте, сколько частных компаний могут рассчитывать на эти деньги? И какого масштаба должна быть структура, чтобы получить госгарантии? То есть разговор идет опять-таки о «Силе Сибири», образно выражаясь, а не о среднем и даже средне-крупном бизнесе.
Причина проста. В России нет никаких устойчиво работающих механизмов для защиты зарубежных инвестиций. А ползущие по миру грязные слухи о том, что у нас пока деньги дойдут до ремонта дороги, от них «отпилят» процентов 70-80, ещё подливают масла в огонь.
Но, как ни странно, я вижу в китайских инвестициях хорошую перспективу. Ведь в данном случае, речь идет не об объективных рыночных процессах, а о субъективной политической воле. Стоит руководству наших стран её (волю) проявить, как деньги из Китая потекут к нам рекой, потому что рынок у нас необъятный, а денег в Поднебесной невероятно много; и их нужно куда-то вкладывать.
А российские инвесторы в Китае представлены?
Конечно, и их немало. Я уже говорил, что 80% обуви, которая лежит на полках российских магазинов, — китайская. Более половины её производится на фабриках КНР по заказам владельцев известных отечественных торговых марок. Некоторые из этих предприятий существуют в виде СП с участием российского капитала, другие вовсе имеют российских владельцев.
В целом структура инвестиций в Китай стандартна. Иностранный бизнес, привлечённый относительной дешевизной рабочей силы, низкой себестоимостью и всё возрастающей культурой производства, размещает здесь свои капиталы, чтобы увеличить маржинальность бизнеса. Надеюсь, что не раскрою чьё-то ноу-хау, если сообщу, что стоимость той же пары обуви из искусственных материалов в Китае составляет 2-3 доллара, кожаной – 15-20. Это в среднем, конечно.
Рынок труда в Китае дорожает, и качество производимой там продукции постоянно растет. Все это увеличивает конечную цену товара. Т.е. производить что-то в Китае нынче не слишком выгодно. Тогда почему эта страна продолжает оставаться глобальной производственной площадкой мира?
Во-первых, с самого начала знаменитых реформ, начатых в конце 70-х годов прошлого века в Китае под руководством команды Дэн Сяопина, здесь были созданы уникальные условия для размещения иностранных капиталов, основная масса которых шла в организацию производства, связанного с ввозом технологий и «мозгов» из-за границы. При этом уровень покупательной способности китайского населения был тогда настолько низок, что экономика была вынуждена ориентироваться на экспорт. То есть фактически большинство товаров, выпускаемых на мощностях иностранных компаний, отправлялись туда же – за границу. А поскольку рабсила была дешёвой, а льготы по налогам беспрецедентные, через 15-20 лет многие европейские и американские корпорации вывели в Китай почти все технологические процессы, особенно это касается предметов широкого потребления, где техническая грамотность исполнителей не столь принципиальна, а различие между оригинальным брендовым товаром и китайским аналогом не вполне очевидна для конечного пользователя.
Потом, когда китайский народ «поднакопил жирок», от налоговых каникул для иностранных инвесторов отказались (с 2008 года), а уровень зарплат начал неуклонного расти. В результате по итогам прошлого года средний доход на душу населения в КНР превысил 12 000 долларов. Но в Америке в то же время он составил 54 000 долларов, то есть в 4,5 раза выше. Теперь давайте представим, что американцы решили перевезти производство мягких игрушек обратно в Техас. Я уж не говорю о затратах на перемещение оборудования, рабочим-то все равно в 4,5 раза больше платить придётся. Я не могу представить момента, когда игрушки будет выгоднее производить в Америке.
Во-вторых, и эта деталь мне представляется важнейшей, для китайцев работа на конвейере не просто не утомительна, она им привычна и мила. Дело в том, что КНР остается страной аграрной, где больше половины народа все еще живёт «на селе». Причём наблюдается явный избыток «колхозников», которых нужно куда-то девать. А те уже привыкли, согнувшись в три погибели, тыкать ростки риса с болотистую жижу на полях по весне. Точно также они легко обучаются тыкать паяльником в две точки на микросхеме при сборке iPhone где-нибудь в Шэньчжэне. И в этом китайцев вряд ли кто-то когда-то переплюнет. Разве что, вьетнамцы.
Кстати, у меня есть знакомый босс крупнейшей фабрики по производству кухонной мебели в Шанхае, который уже перевёл часть производства во Вьетнам. Так что, задуматься есть о чем…
А эти «колхозники» iPhone как собирают, качественно? Вообще проблема «анти-бренда» «Made in China» сохраняется?
Если вы спросите какого-нибудь китайского поставщика бананов, может ли он сделать реактивный самолет, то он наверняка ответит: «Без проблем!» В КНР действительно выпускается практически любой товар, причем он может быть самого различного качества. Российские импортёры обычно пытаются получить изделия так называемой «категории B», когда предмет не обладает «избыточным» качеством, и в большинстве случаев выходит из строя по завершении гарантийного срока.
Мы с семьей живем в Шанхае уже много лет, и супруга периодически заказывает вещи на небезызвестном торговом сайте Taobao.com. Так вот, когда мы получаем заказ, остаётся такое неприятное «послевкусие», как будто твои ожидания в чем-то обмануты. Это не обязательно брак, хотя и такое бывает, но что-то неуловимое, иногда невыразимое словами, нас не устраивает – ждали чего-то другого!
С другой стороны, благодаря той же модернизации и ввозу иностранных технологий, а кое-где, что греха таить, и воровства зарубежных ноу-хау, качество китайских товаров постепенно поднимается, и сегодня для конечного потребителя разница между шариковой ручкой, сделанной в Германии, и китайской – практически не ощутима. Более того, почти весь ширпотреб производится почти исключительно в КНР, и сравнить китайский товар оказывается просто не с чем. Так мы наблюдаем взаимонаправленный процесс: качество китайских товаров растет, а запросы потребителя снижаются. Полагаю, что уже наступил момент, когда векторы сошлись в одной точке, и для большинства пользователей китайские товары стали приемлемыми и привычными.
Остается лишь «анти-бренд», как вы правильно выразились, — «Made in China». Но это момент скорее психологический, нежели утилитарный. У нас на углу возле офиса частенько стоит дама, которая торгует цветами. Однажды я покупал у нее розы. Чтобы цветы не кололи пальцы, она срезала нижние шипы нехитрым приспособлением – таким пластиковым зажимом с режущей кромкой. Я неосторожно вслух посетовал, что не купил в свое время такую штуку в Шанхае. На что она прямо-таки взбеленилась: «Какой Шанхай?! Смотрите…», и дала мне прочитать гордо выдавленное на пластиковом боку резака: «Niderland». Наверное, имелось в виду «Nederland»?
Что касается изделий высокотехнологичных, то они в основном выходят из ворот предприятий, оснащённых передовым американскими, европейскими, японскими или корейскими оборудованием. Такими компаниями часто владеют и управляют иностранцы. Китайцы предоставляют лишь площади, инфраструктуру и недорогую рабочую силу.
Дело в том, что китайцы – нация не техногенная. Здесь нет собственной сильной инженерной мысли, отсутствует хорошая школа менеджмента, на низком уровне находится культура массового производства. Те же пластиковые игрушки работницы красят в цеху превонючей краской прямо из пульверизаторов. Из защиты – только марлевая повязка.
А в чем же сильны китайцы? Чему стоит у них поучиться?
У меня несколько сотен друзей-китайцев. Это люди разного достатка, социального положения, образовательного ценза. Он всех их объединяет одно – ни кто из них ни разу не пожалел, что родился китайцем, и живет в этой великой стране. Они сплошь, к тому же вполне искренне, любят свою родину. И, как следствие, стремятся её всячески облагородить – каждый на своем месте.
Мне как-то на глаза попала статистика, которая утверждала, что в КНР за три дня строится столько дорог, сколько в России – за целый год. Даже если это и некоторое преувеличение, но глаза-то собственные обмануть трудно. Просто прокатитесь как-нибудь на машине по Шанхаю – городу, где живет народу в 3-4 раза больше, чем в Москве. Поищите там пробки, припаркованные на узких улицах машины, я уж не говорю о колдобинах и прочих атрибутах «первой беды» России.
В глобальном смысле всеобщий патриотизм и культурно-историческое единство нации ведут к тому, что руководство страны при реализации планов развития ориентируется не на идол «рыночности», а делает упор на решение задач социальных. Кстати сказать, многими странами мира китайская экономика до сих пор не признана рыночной – и вполне справедливо. Я бы назвал ее – «социальная экономика с элементами рыночного регулирования». Поэтому здесь нет резких скачков и революционных перемен, ведущих к обнищанию народа и общественным потрясениям.
Китайцы вообще ведут бизнес неспешно. Им не свойственно выполнять задачи к dead-line’ам, педалировать процессы и подгонять время под собственные планы. Они занимаются бизнесом, как будто играют в шахматы, причём партия не ограничена по времени. И при этом, что удивительно, добиваются неплохих результатов.
Из черт характера китайского народа мне лично больше всего импонирует способность легко заводить друзей и поддерживать с ними искренние отношения, безо всякого привкуса меркантильности…
…А как же все эти «страшилки» про обманутых импортерах и скамерах?
В семье никогда без урода не обходится, особенно, когда семья большая! Но есть причина и более глубокая, сущностная.
Китай – это единственная классическая империя в полном смысле слова, которая сохранила свою аутентичность практически с потопных времен. Древнейшим китайским письменным памятникам уже более 6-ти тысяч лет. А, к примеру, развитие русской культуры можно проследить лишь со времен Владимирова Крещения, то есть наша история в 6 раз короче. Американцы в этом контексте вообще младенцы!
Главный идеологический постулат империи – «ойкумена» – земля, на которой обитают собственно люди. Все остальные – варвары, которые подлежат либо покорению, а если это невозможно, то они могут рассматриваться как вынужденные соседи, с которыми можно торговать, например, но невозможно выстроить долгосрочные паритетные отношения. Кота или собаку можно кормить, гладить, ждать элементарной рефлекторной послушности, но нельзя собаку научить декламировать классическую поэзию. Мы с вами для китайцев – варвары, человекоподобные существа, которые не могут в принципе выучить стихотворение Ли Бо или Ван Вэя. Мы с китайцами – существа из параллельных миров с различными понятийными установками, принципами душевной организации, способами мышления и тому подобное.
