В прошлой статье мы выяснили, что Миллионка являлась для властей и жителей Владивостока не столько элементом восточной экзотики, сколько источником постоянных проблем — антисанитарии, преступности, наркомании. В 1930-е годы к ним прибавились и угрозы, связанные с действиями японских спецслужб. Реальные или мнимые, но в конечном итоге именно они стали причиной того, что существовавший около 70 лет владивостокский «китайский квартал» был очищен от китайцев.
Главный китайский квартал Страны Советов
Удивительно, но чайна-таун в самом центре Владивостока пережил и революции 1917 года, и гражданскую войну, и интервенцию, и ДВР, и «белые правительства» 1918-22 годов. И даже возможно не сильно заметил их. Тут все было по-прежнему. Крошечные клетушки с нарами в два ряда, на которые были поделены дома на перекрестке Корейской и Семеновской (ее в 1936 году переименовали в Колхозную). Подпольные бордели, опиекурильни, «банковки», два китайских театра и одна китайская баня. Частная собственность на домовладения – и та сохранялась. Официально за домами числились их китайские владельцы, которые, впрочем, к 1930-м годам проживали уже в Китае, оставив свою недвижимость на попечение доверенным лицам.
Китайское население Владивостока (сконцентрированное, напомним, не только в Миллионке) с приходом советской власти на берега Тихого океана в 1922 году постоянно уменьшалось, но все еще оставалось весьма солидным. Перепись 1926 года оценивает их число в 43 513 человек, а в 1932 году – в 14 тысяч((Приведено по Чернолуцкая, Е.Н. Конец «Миллионки»: ликвидация китайского квартала во Владивостоке (1936 г.) // Россия и АТР. 2008. № 4. С. 24.)). Советские власти весьма лояльно относились к китайцам на протяжении всех 1920-х годов, воспринимая их как угнетенный народ Востока, страдающий от действий империалистов и колонизаторов, а потому весьма перспективный с точки зрения разжигания пожара «мировой революции».
Ситуация поменялась в 1930-х годах. Во-первых, в 1931 году японцы оккупировали Маньчжурию, где впоследствии создали марионеточное государство Маньчжоу-го. В ответ советские власти закрыли свою границу и запретили въезд иммигрантам. Те, кто по тем или иным причинам выехал в Китай, вернуться уже не мог. Во-вторых, Советы планомерно проводили политику, направленную на отказ от иностранной рабочей силы и формализацию пребывания иностранцев в стране. В 1931 году с окончанием НЭПа к этому прибавилась политика по ограничению частного предпринимательства. В новом десятилетии также весьма актуальной стала задача «очистки» приграничья от «неблагонадежных элементов», к которым смело можно было бы записывать всю Миллионку.
Мало того, что подавляющее большинство жителей квартала проживало здесь без всяких документов((Как правило, официально прописывались только квартиросъемщики, тогда как остальные проживавшие в той или иной квартире никакой регистрации не проходили. Так, в мае 1936 года в шести домах Миллионки по прописке проживало 1408 человек (из них 1165 китайцев, 223 русских – в основном, русских женщин, сожительствующих с китайцами, а также 20 корейцев). Сверх того, по оценкам милиции, там обитало не менее 2500 человек. (Приведено по: Чернолуцкая. Конец «Миллионки»… С. 25).)), так еще и многие из них были заняты в нелегальном бизнесе, контрабанде, но что важнее – подобный контингент представлял собой удобную среду для действий иностранных спецслужб.
Вообще же, Миллионка и шпионы – это отдельная, весьма интересная и ждущая своего исследователя тема, раскрыть которую на страницах нашего цикла не получится из-за понятного отсутствия достоверных архивных данных. Чего стоит одна только легенда о британском агенте Сиднее Рейли, который якобы снимал комнатушку в одном из домов Миллионки, обращенных прямиком на железную дорогу (самое дешевое жилье, надо полагать) и проводил свои дни, считая количество проходящих по пути составов и вагонов, вычисляя грузовую проходимость Транссиба!
Однако деятельность в Миллионке японских шпионов вряд ли является выдумкой. Уж очень это было легко. Во-первых, не нужно было гримироваться «под местного». Во-вторых, поймать их здесь было совершенно невозможно, ибо контролировать закоулки и переходы здешних трущоб не могла ни имперская полиция, ни советская милиция. Наконец, в бордели и опиекурильни захаживали не только уставшие «кули» (苦力), но и лица, имевшие доступ к секретной информации.
Как писал в докладной записке начальник Приморского окружного управления НКВД Яков Визель: «Японские шпионы в этих домах могли получить все интересующие их сведения, поскольку сталкивались здесь с лицами, работающими в государственных организациях и даже на военных объектах»((Приведено по Чернолуцкая, Е.Н. Конец «Миллионки»: ликвидация китайского квартала во Владивостоке (1936 г.) // Россия и АТР. 2008. № 4. С. 26.)).
Дерибас, который «закрыл» Миллионку
Скорее всего, именно такого рода материал вынудил начальника Управления НКВД по Дальневосточному краю по имени Терентий Дерибас направить в Политбюро ЦК ВКП (б)((Политбюро Центрального комитета Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков) – формально высший партийный орган в 1925-52 годах, реально – высший коллегиальный орган политической власти в СССР. В 1936 году членами Политбюро являлись И. Сталин, В. Молотов, Л. Каганович, К. Ворошилов, М. Калинин, С. Орджоникидзе, В. Куйбышев, С. Киров, А. Андреев, С. Косиор.)) телеграмму с описанием сложившейся вокруг Миллионки ситуации и имеющихся при этом рисков для государственной безопасности. В ответ 17 апреля 1936 года Политбюро приняло специальное Постановление (протокол № 38, п. 302), гласившее: «Предложить т. Дерибасу ликвидировать Миллионку малыми порциями под тем или иным соусом в течение 4-5 месяцев, т.е. к осени этого года».
В мае силами Приморского ОУ НКВД началась работа по ликвидации мест скопления «китайского элемента». Начали, кстати, не с Миллионки – первыми были «закрыты» домовладения по адресам: Батарейная, 2, и Пекинская (ныне Фокина), 5. «Закрыты» — в прямом смысле. Жильцы были принудительно выселены, а помещения опечатаны.
В отличие от кампании следующего года по выселению корейцев, власти действовали в соответствии с буквой и духом закона, опираясь на конкретные статьи уголовного и административного кодексов. Во-первых, арестовывали тех иностранцев, у кого не было документов, или в отношении кого были материалы, указывающие на их преступное деяние (в основном, «притоносодержательство»). Во-вторых, дома у их частных владельцев изымали не просто так, а ввиду налоговых задолженностей или антисанитарного / аварийного состояния помещения. И то, и другое было в общем-то правдой((Например, за гражданином Китайской Республики Ли Ки Зином, владельцем домовладения по адресу: ул. Уткинская, 8, за период с 1 октября 1933 по 15 мая 1936 годов образовалась задолженность по налогам в сумму 21 тысяча рублей. Так как возместить ее никто не мог (владелец проживал в Китае, а доверенные лица такой суммой не располагали), в счет недоимок здание было выставлено на торги и было приобретено военной частью под жилье для своих служащих. (Приведено по: Чернолуцкая. Конец «Миллионки»… С. 28).)).
Однако и эти действия вызвали негативную реакцию китайской стороны. 26 мая и 4 июня 1936 года Посольство Китайской республики (中华民国) в Москве направило в Народный комиссариат иностранных дел СССР две ноты((За нр 643/86 и 670/36)), в которых жаловалось на неправомерные действия по отношению к китайским гражданам, временно проживающим во Владивостоке.
17 июня 1936 года Политбюро ЦК ВКП (б) снова собралось в Кремле, чтобы обсудить ситуацию в далеком Владивостоке, результатом чего стало Постановление «О ликвидации Миллионки во Владивостоке» (протокол № 40, п. 277). Куратор операции товарищ Дерибас получил предписание «дальнейшую ликвидацию проводить с большей осторожностью, не давая оснований к обвинениям, что это мероприятие направлено исключительно против китайцев». Одновременно Владивостокскому горсовету ВКП (б) было предложено «снабдить жилплощадью тех китайцев, которые были или будут выселены из домов Миллионки и которые проживали там на законных основаниях и не совершали никаких преступлений». Наркому иностранных дел было предложено ответить в Нанкин((Столица Китая на тот момент.)), что главной причиной выселения владивостокских хуацяо из их квартир было не негативное отношение к китайцам, а «критическое состояние зданий и криминальная обстановка в них»((Вышеуказанные цитаты постановления приводятся по: Чернолуцкая. Указ. соч. С. 27.)).
Между тем, «зачистка» китайского квартала продолжалась. К ноябрю 1936 года данная работа была в основном завершена. В ходе операции было ликвидировано 97 притонов различной направленности, арестовано по различным статьям 807 человек. Большая часть домовладений была изъята в фонд горисполкома((Городской исполнительный комитет. Если использовать параллели с нынешним временем, это мэрия.)) с последующей передачей их в продажу с торгов или в аренду советским организациям. Нелегальные лачуги, расположенные между капитальными застройками, были снесены. Несколько зданий осталось в собственности своих китайских владельцев, будучи под управлением их доверенных лиц или в аренде у советских организаций((Последние из таких домов (по адресам: Пограничная, 12, и Колхозная, 3) были поставлены на баланс Горжилуправления города Владивосток только 29 июля 1949 года по причине «длительного отсутствия владельцев и их доверенных». Приведено по: Анча Д., Мизь Н. Китайская диаспора во Владивостоке. Владивосток, 2015. С. 170. (Примечание автора: улица Корейская была переименована в Пограничную в 1941 году).)).
В декабре 1936 года Визель в докладе областному((На тот момент Приморье входило в состав РСФСР в статусе Приморской области Дальневосточного края.)) руководству рапортовал: «На сегодня ни большой, ни малой Миллионок не существует»((Приведено по Чернолуцкая, Е.Н. Конец «Миллионки»: ликвидация китайского квартала во Владивостоке (1936 г.) // Россия и АТР. 2008. № 4. С. 29.)).
Что стало с жителями Миллионки
За время, пока длилась операция по ликвидации этнического квартала во Владивостоке, в Китай выехало 3682 человека. Переаттестовано для дальнейшего проживания в стране было 2986 китайцев (из них 690 не имело никаких документов и проживало последние десять лет полностью нелегально)((Приведено по Чернолуцкая, Е.Н. Конец «Миллионки»: ликвидация китайского квартала во Владивостоке (1936 г.) // Россия и АТР. 2008. № 4. С. 29.)). Очевидно, что некоторая часть китайцев, реально проживавших во Владивостоке, не вошла и в эти цифры. Что же с ними стало?
Вообще, после ликвидации Миллионки у ее бывших обитателей, не считая тех, кого арестовали с последующей депортацией в Китай, было три варианта: кто-то предпочел вернуться на родину добровольно; кто-то остался в СССР, имея на то законные основания (напомним, что «зачистка» 1936 года еще не имела характера поголовной высылки всех представителей одного народа за пределы региона); кто-то остался в СССР, но продолжал жить нелегально. Многие покинули город и примкнули к национальным колхозам, которые в те годы существовали в южном Приморье((Например, в Шкотовском районе Приморской области существовал колхоз «Красный восточник», целиком состоявший из китайских граждан. Несмотря на то, что колхозники являлись иностранцами, земля была закреплена за предприятием навечно, с вручением соответствующего акта. При проверке НКВД в 1936 году выяснилось, что вместо 18-ти официально числящихся в колхозе китайцев, реально там жило и работало 37 человек (из них: 15 китайцев, не имевших при себе каких-либо документов; 14 граждан Китая с просроченными документами; 4 гражданина Китая, у которых с документами все было в порядке; 3 гражданина СССР, китаец и кореянки по национальности; 1 гражданин Китая, подавший документы на получение советского гражданства). Приведено по: Чернолуцкая. Конец «Миллионки»… С. 30.)). Однако большинство продолжило «кучковаться» вокруг Миллионки, которая на следующие пару лет из чисто китайского превратилась в «межэтнический район».
20 августа 1937 года вышло постановление о выселении корейцев((В массе своей они были апатридами или гражданами СССР, поскольку национальное корейское государство прекратило существовать в 1910 году после аннексии Корейского полуострова Японией.)) за пределы Дальневосточного края с формулировкой «в целях пресечения проникновения японского шпионажа». Всего было выселено в среднеазиатские республики СССР около 170 тысяч человек. Понятно, что при такой постановке вопроса, учитывая опыт кампании по ликвидации Миллионки и борьбе с «перебежчиками через госграницу», выселение китайцев являлось вопросом времени…
Осознавая это, определенные шаги, направленные на смягчение участи своих сограждан, предпринимало и китайское правительство. В марте 1938 года Политбюро ЦК ВКП (б) рассмотрел меморандум китайского МИДа с предложением переселить дальневосточных китайцев в Синьцзян или в советский Казахстан. Предложение было одобрено и переслано НКВД «для возможного учета пожеланий китайской стороны и придания переселению добровольного характера»((Цит. по Чернолуцкая. Принудительные миграции на советском Дальнем Востоке в 1920-1950-е гг. Владивосток, 2011. С. 262.)). Лояльное отношение к просьбам китайского правительства понятно, учитывая, что с 1937 года СССР всячески поддерживал правительство Чан Кайши, которое к тому моменту вело войну с Японией и снова пошло на союз с коммунистами. Этот же фактор предопределил гораздо более «мягкое», по сравнению с корейцами, выселение китайцев с Дальнего Востока: как по объемам «перемещаемого населения», так и по применяемым методам.
В мае 1938 года распоряжения о депортации китайцев были разосланы по линии НКВД на места. 21 мая 1938 года Бюро Приморского областного комитета ВСП (б) приняло специальное постановление «О переселении китайских подданных», в соответствии с которым осуществлялась окончательная зачистка Владивостока от китайцев. Согласно ему, создавались специальные комиссии для оценки и покупки недвижимости переселяемых((Цит. по Анча, Мизь. С. 169. Там же отмечалось, что «имущество следует оценивать по действительной стоимости, исключив возможность нареканий на неправильную оценку».)), райкомам партии вменялось «оказывать китайским подданным всяческую помощь для реализации имущества и перевозки к местам погрузки на железной дороге».
Китайцы, имевшие гражданство Китайской республики, были вывезены по железной дороге в Синьцзян((С ними направлялись и их жены из числа советских гражданок при условии их обязательно выхода из гражданства. Всего в Синьцзян с Дальнего Востока было переселено 7,9 тысяч человек. Приведено по: Чернолуцкая. Принудительные миграции… С. 270.)). Станция направления – Аягуз, выпуск за кордон через контрольно-пропускной пункт Бахты… А тех китайцев, которые ранее приняли советское гражданство((Равно как и их жен из числа китайских подданных. Всего в Казахстан с Дальнего Востока было переселено 1,4 тыс. китайцев. Приведено по: Чернолуцкая. Принудительные миграции… С. 270.)), планировалось по маршруту приморских корейцев отправить в Казахстан.
Однако, 10 июня по ходатайству китайских дипломатов правила выселения были смягчены. В Синьцзян отправка стала осуществляться только на добровольных началах и за счет самих переселенцев. А желающие остаться на Дальнем Востоке (включая лиц с гражданством Китайской республики) – могли остаться, но с обязательным переездом из приграничных во внутренние районы Дальневосточного края.
Перепись 1939 года показывала, что на Дальнем Востоке осталось 5,5 тысяч китайцев, из них 4 тысячи проживало в отдаленных районах((Мазановский, Селемджинско-Буреинский, Верхне-Буреинский районы Амурской области, Кур-Урмийский район Хабаровской области по состоянию на 1938 год.)). Всего же в СССР в различных районах страны было учтено 32 тысячи китайцев((Китайцы, проживавшие вне Дальневосточного края, принудительной депортации не подлежали. Хотя многие, опасаясь за свою жизнь, предпочли вернуться на Родину. Массовым стал отъезд китайских коммунистов, учившихся и работавших в СССР, после образования КНР. И большинство из них, несмотря на тяжелую судьбу, все-таки пережили и тяжелые 1930-е годы. В отличие от «ликвидаторов» Миллионки Визеля и Дерибаса. Первый покончил жизнь самоубийством в июле 1937 года, второй расстрелян в июле 1938 года. Оба реабилитированы посмертно.)). Значительное число китайцев, арестованных в ходе кампаний 1936-38 годов, находилось под стражей – в конце 1938 года по ходатайству китайского консульства они также были депортированы в Синьцзян.
История владивостокского чайна-тауна на этом была окончательно завершена.
Но не завершается китайская история Владивостока. Как не завершается и наш цикл. После летних каникул мы вернемся на страницы Магазеты с новыми материалами о китайцах во Владивостоке и их уникальной субкультуре.
Для заглавной иллюстрации использован белогвардейский плакат 1919 года, на котором изображены китайцы на службе у большевиков.
Другие публикации проекта «Китайские страницы прошлого Владивостока»
- «Миллионка», или история единственного в России «чайна-тауна»
- Существовал ли на месте Владивостока китайский город Хайшэньвэй?
- Город, который построил Чжан
- Индустрия греха во владивостокском «чайна-тауне»
- Китайская преступность и «тайные общества» во Владивостоке
Вам понравилась наша статья? Поделитесь ею в соцсетях (достаточно кликнуть на иконку внизу страницы).
Если вы хотите быть в курсе наших публикаций, подписывайтесь на страницу Магазеты в facebook, vk, instagram, telegram и наш аккаунт в WeChat — magazeta_com.