Про Цзетайсы и Таньчжэсы
Здравомыслящий лаовай в Пекине досуг проводит не только в заведениях общественного питания, хотя такой досуг, право же, воистину прекрасен и его не может испортить даже китайское питьевое пиво — но также посещает разные культурные места, расположенные за пределами печально известной улицы Ябаолу и разных торговых комплексов. Например, лаовай ходит смотреть на разные памятники китайской старины и получает от этого эстетическое удовольствие, а местами и — наслаждение. В самом Пекине таковые памятники вечно наполнены ордами туристов, причем — туристов китайских, ибо широко известно, как любят китайцы предаваться туризму внутри собственной страны, где буквально везде, даже во Внутренней Монголии, есть на что посмотреть. Толпы создают некоторое неудобство в плане получения эстетического удовольствия; толпы безжалостно рушат процесс созерцания — а я советую вам отправиться на встречу с китайскими памятниками старины где-нибудь во второй половине апреля, когда окрестная природа имеет обыкновение хорошеть и вообще красиво покрываться цветами; есть — что посозерцать.
Но вот толпы… Только прицелишься объективом в красивый куст, как к нему подбежали шестеро и уже громко обмениваются впечатлениями, прихлебывая чаек из банок. Так что лучше выдвинуться куда-нибудь на периферию — где народу не так много. И в этом смысле как нельзя лучше подходят два загородных буддийских храма — Цзетайсы и Таньчжэсы. До второго ходит, правда, рейсовый автобус — по крайней мере, я этот автобус там видел, а до первого, вроде бы, прямой автобус не идет, что затрудняет достижение.
То есть: тут не так много народу, горы, красиво и вообще — природа. Цзетайсы входной билет 35 юаней), как говорят, был основан аж при Суйской династии, между 589 и 600 г., хотя некоторые утверждают, что — в 622 г. Не исключено.
По крайней мере, на территории именно этого храма находится самый большой из ныне сохранившихся в Китае старых буддийских алтарей — стоит видеть.
Алтарь был сооружен в 1070 г. и служил для посвящение в монахи — на нем давали обет соблюдения буддийских правил и ограничений, что, понятно, было возможно далеко не в каждом храме и выделило Цзетайсы из ряда ему подобных буддийских заведений. Собственно, некогда тут происходила организованная подготовка буддийских кадров, которых учили сутрам и прочим премудростям правильной жизни, а уж потом отправляли в соседний храм Таньчжэсы, где соискателей этих экзаменовали на предмет того, как они науки превзошли. Что же до Таньчжэсы комплексный входной билет 40 юаней), то он крупнее, разветвленнее — тут есть куда покарабкаться, — и немного многолюднее. Надо думать, по причине все того же рейсового автобуса, который приходит аж к самым воротам. Основан сей храм был давно — то ли в III веке, то ли чуть позднее а есть мнение, что в 307 г.), не раз менял название, а расцвел пышным цветом при буддийском подвижнике и проповеднике Хуа-яне, то есть при династии Тан. Про Таньчжэсы есть поговорка — написана на входном билете: «Сначала появился Таньчжэсы, а уж потом Пекин». Опять же — не исключено. Императоры различных династий благоволили храму, а цинский Кан-си так и вообще часто бывал тут. И в том и в другом храме чувствуется, что культурная революция и здесь побывала: в залах полно новодела, местами плохо сочетающегося со старыми стенами, — заходили хунвэйбины и все, что смогли, из классовых соображений поломали. Пришлось восстанавливать. Впрочем, некоторые любопытные вещи сохранились и в Таньчжэсы: например, старинный очаг и котел, из которого вкушала братия — котел диаметром более двух метров. И вообще — тут масса красивых уголков, извилистых лестниц, бамбука и прочих деревьев. Перед входом в Таньчжэсы царствуют нищие, собаки и продавцы птичек. Гринпис сюда еще не добрался.
Про таможню
Само собой — про нашу таможню, не про китайскую. Хотя китайские службы в аэропорту тоже иногда дают прикурить: например, в виду усиления мер безопасности запретили проносить на борт самолета купленные в городе жидкости, включая сюда и соусы. Это теперь надо сдавать в багаж. Для чего есть специальный китайский Гаврила — очень важный, кричит «тен», то есть «десять» и сноровисто пакует бутылки в однообразные картонные гробики для сдачи в багаж. Очень весело потом наблюдать прибытие этих гробиков в аэропорт назначения, когда они пачками едут по багажной ленте, а народ пытается определить — где чей. Не бьются, кстати, бутылки. Гаврила дело знает.
Итак — про таможню. Про нашу. Родную.
Позволю в этой связи процитировать самого себя запись, сделанная в моем ЖЖ):»И родина щедро поила меня… Это я к тому, что нынешнее возвращение на родину я прочувствовал буквально от души. Обычно — прошел паспортный контроль, ломанулся по зеленому коридору и всё, свобода. Так и я думал, прям-таки радовался, что еще чуть-чуть — и почти дома. И пристроился в хвост стремящимся туда, где «нечего декларировать». У меня действительно нечего декларировать. Книги, что ли? Или значки с вечнозеленым председателем Мао?.. Очередь, однако, двигалась противу обычного медленно — и это меня совершенно не насторожило. Я у китайцев привык, что они все через каждые два шага заново проверяют: например, оторвали от посадочного талона хвостик, а через пять шагов — а ну, покажи хвостик! Ну я и расслабился, подумал, у нас тоже проверка нынче на проверке. Хотя все же странно: таможенники бдительно листали паспорта. Ладно, подумал я, пусть полистают. Отчего не дать человеку в форме полистать паспорт?.. Листали, однако, со смыслом. Мой, например. «Идите, — говорят, — в красный коридор». «Да, но мне нечего декларировать…» «О, вам есть — что декларировать», — заверил меня таможенник с мудрой улыбкой. Короче, выяснилось — может, кто уже сталкивался, а я так в первый раз, — что коли ты в течение одного месяца дважды пересек нашу доблестную границу, то второй равно как и последующие в этом месяце) раз ты уже никак не проходишь по зеленому коридору, а идешь и декларируешь, потому как обязан заплатить сорок процентов пошлины со стоимости приобретенных за пределами нашей родины предметов — неважно, зачем ты их приобрел или тебе их вовсе даже подарили. Мои сумки старательно перетрясли и долго и нудно разговаривали со мной о том, что сколько стоит, а уж книги-то вообще… Сказать, что я от такого приема опешил — значит, ничего не сказать. Это что же получается, граждане? Коли ты второй раз в месяц намылился за границу, то не смей там вообще ничего покупать? Или — плати сорок процентов от стоимости? Потому что доказывать и объяснять что-либо бессмысленно: «закон один для всех». Очень хотелось бы знать, кто этот закон придумал и — главное! — для чего? Или вот те, кто по делам службы все время туда-сюда мотается — они как? Назвать это все идиотизмом — как-то даже язык не поворачивается, потому что это не идиотизм, а натуральное вредительство. Короче, родина меня встретила. Я почувствовал себя частью чего-то большего. Я проникся. Ура».
Таким вот образом. Имейте в виду.
