Продолжение №3:
Представителем третьей группы опрошенных является семья Ван Цзюня. Это молодой человек тридцати лет, работающий водителем такси. Его мать Ли Хунцю на четверть русская. По словам Вана русской была его прабабушка. Себя он считает «простым китайцем». С русскими себя никак не связывает, полагая, что за давностью лет связь с Россией была полностью утрачена. Однако его мать, имеющая помимо китайской ещё и русскую фамилию Прохорова, соблюдает некоторые переданные ей русские традиции. В частности, такие как празднование Рождества и Пасхи. Смысл этих праздников она не понимает, однако из года в год в эти дни накрывает праздничный стол. Из русских блюд в этой семье готовятся квашенная капуста и солёные огурцы, в которые, однако, добавляются китайские специи. Также здесь привыкли видеть на столе картофель пюре и жареный картофель. Стол в дни праздника украшает расшитая скатерть. По словам матери Вана в детстве стол всегда украшали расшитой скатертью. Поэтому годы спустя, уже став взрослой женщиной и хозяйкой, она расшила скатерть и неизменно накрывает её на стол в дни торжества.
Упоминаемая скатерть – это белое квадратное полотнище из хлопка, расшитое фениксами и драконами, по-китайски яркое и броское. Вышивка – давнее увлечение хозяйки дома. По её словам, любовь к рукоделию ей привила бабушка. Ли Хунцю говорит, что раньше, когда семья жила в Трёхречье, в их старом дома хранился ткацкий станок, на котором её бабушка ткала много полотна, из которого в дальнейшем шила одежду детям. Главным украшением одежды была вышивка. Ли Хунцю с детства приучали к ручному труду, в частности рукоделию. Она помнит некоторые узоры, которые более всего нравились ей в детстве. На стене её квартиры висит вышитая картина, сюжет которой придумала сама Ли Хунцю, в ней отчётливо проглядываются русские мотивы. Но, в целом, аляповатость и яркость китайских красок перебивает то русское, что можно проследить в узоре. В свободное время Ли Хунцю вышивает крестом небольшие картины. У входа в дом висит вышитая картинка с весьма распространённым в Китае сюжетом. На белой канве изображено средней величины дерево – зелёный массив листьев и простой коричневый ствол. К дереву прикреплены сделанные из золотой ленты бантики. По китайским поверьям, такое изображение привлекает в дом богатство. Кроме этой картины в доме висят вышивки с традиционными китайскими сюжетами. На одной изображён свадебный иероглиф, который Ли Хунцю вышила своему сыну ко дню свадьбы. На другой – ветвь цветущей сливы, на третьей – пейзаж в стиле «шаньшуй» («горы-вода»), на четвёртой – голова лошади. Много мелких вышивок с детскими сюжетами. Следует отметить, что наличие картин разительно отличает квартиру Ли Хунцю от других домов. Дом этой семьи выглядит более уютно и по-домашнему. Так же важной особенностью этого дома можно считать присутствие шторок на окнах. Это следует особенно подчеркнуть, так как в целом китайские дома по всей стране выглядят крайне неприглядно, напоминая постройки, готовящиеся под снос. Повсеместно окна квартир зияют чёрными дырами. В этой связи тюль и портьера на окнах квартиры Ли Хунцю выделяются на общем фоне.
Ли Хунцю православная, хотя последний раз была в церкви лет двадцать назад, когда ездила в Харбин. В этой приверженности вере предков следует отметить две особенности. Во-первых, традиционное почитание переданного старшими членами семьи. Во-вторых, свойственное многим китайцам отсутствие потребности в какой бы то ни было религии. Именно этим можно объяснить тот факт, что, не имея возможности посещать церковные богослужения и вообще храм, Ли Хунцю не искала других возможностей для духовной практики. Её веру вполне можно назвать номинальной. Другими словами, на вопрос о религии она ответит – «православная», но реально за этим понятием ничего не стоит. Её принадлежность православной церкви не выражена ни в интересе к теории христианства, ни в поведении, ни в религиозной практике. Более того, Ли Хунцю совершенно не понимает различий между православием, католичеством и протестантством. Для неё это всё совершенно разные религии, никак между собой не связанные. На словах она ратует за то, чтобы в Хух-Хото был открыт православный храм, утверждает, что посещала бы его регулярно. И, можно не сомневаться, что это действительно было бы так. Однако в этих стремлениях мало религиозного начала. Ли Хунцю, как и практически все представители её поколения, не имеет духовной связи с православием и Россией. Возможность ходить в храм необходима ей как форма досуга. Она испытывает определённую зависть к тем своим знакомым, которые ходят по воскресным дням в католический храм, поскольку там они имеют возможность общаться с другими, такими же как они, «не похожими на обычных» китайцами, петь (псалмы), радостно обсуждать что-то (основы христианского мировоззрения). Для Ли Хунцю вера – это форма досуга.
Такое отношение к религии, не только к православию, но и вообще к христианству, свойственно подавляющему большинству из встречавшихся мне китайских верующих. Христианское мировоззрение с трудом постигается китайцами. Даже та «адаптация веры» к китайским реалиям, которую осуществляют католические и протестантские священники, не позволяет добиться желаемых результатов.
Католические храмы в Китае нередко представляют собой большие многофункциональные религиозные комплексы, в которых под одной крышей находятся самые разные помещения. Опишу один из таких весьма распространённых типов «храмов». В многоэтажном здании церкви на первом этаже расположен зал для встреч, кухня, приёмная, раздевалка. На втором этаже – целый ряд офисных помещений. В больших комнатах-залах стоят длинные лакированные столы из дорого дерева, кожаные диваны и кресла, офисные стулья на колёсиках, компьютеры и оргтехника. В конце комнаты по центру стены висит портрет Папы Римского Бенедикта XVI. Здесь же находятся комнаты-аудитории, в которых проводятся службы для представителей других национальностей, например корейцев. Такие комнаты напоминают классы, в которых есть доска, а по углам разложены Библии на национальных языках. Службы в «корейских классах» по времени часто не совпадают со службами в «китайской» церкви. На этом же этаже находятся несколько огромных и по-китайски неопрятных общественных туалетов.
На третьем этаже расположено помещение храма. Это большой просторный зал, украшенный несколькими картинами на библейские сюжеты. Картины выполнены в духе современных веяний художественной моды. Над алтарём висит простой двухчастный крест. За алтарём – современный витраж. Роль алтаря выполняет небольшой стол, накрытый парчёвой тканью. Всё выдержано в современном стиле минимализм. В конце зала чёрные полки с Библиями и молитвословами. Ими можно пользоваться во время богослужения. В центральной части зала характерные лавочки для верующих. Помимо помещения для богослужений на этом же этаже находятся ещё несколько офисных помещений и туалеты.
Протестантские храмы в Китае часто весьма маленькие по размеру. Отчасти это объясняется тем, что раньше их строили в основном для духовного окормления протестантов из западных стран, а их всё-таки было не очень много. Из встречавшихся мне протестанстких храмов ни в одном из них мне не приходилось видеть офисных помещений, подобных католическим. Во время богослужений и проповедей китайские верующие стоят в буквальном смысле слова по всему храму. Для удобства внутри храма и снаружи вывешены динамики и экраны, благодаря которым прихожане слышат и видят ход богослужения. Среди проповедников много женщин.