Новая сказка о Лунном Зайце от Владимира Бондаренко. По мотивам китайских мифов.
Часть 10. Воспоминание о любви
Жизнь шла своим чередом. И на небе и на земле. И у небесных богов, и у людей, и у всего живого мира. Луна сменяла солнце. Солнце сменяло луну. Лунный заяц Юэ Ту уже давно потерял счет времени. День за днем, год за годом, столетие за столетием, тысячелетие за тысячелетием. Заяц не чувствовал усталости, не считал бессмысленным своё лунное существование. Он творил добро. В отличие от лесоруба У Гана заячья жизнь не тянулась напрасно. У Ган в наказание за неуемную ревность и споры с богами, был сослан на луну вечно рубить лунное дерево. Боги одарили его бессмертием, но лесоруб давно уже тяготился им. Лунное дерево лишь росло вверх после каждого его удара топором, а зазубрины на дереве исчезали мгновенно. Так же как Сизиф, вечно катящий камень на гору, давно зная, что с горы камень опять покатится вниз.
Лунный заяц уже несколько тысячелетий просто добросовестно служил добру, даря земле долголетие и бессмертие. Он творил свои целебные снадобья не только потому, что ему поручила быть реальным творцом и символом бессмертия богиня Нюйва, он искренне любил землю и всех её обитателей. Зайцу самому было даровано бессмертие, да еще и поневоле, как хороший повар, он постоянно пробовал на вкус свои целебные снадобья, поддерживающие в нем и молодой дух и молодое крепкое тело. От старости в лунном зайце, если что-то и оставалось, то острая тысячелетняя память, иногда с лихвой переполняющая его сердце и его душу. Память зорких лучистых глаз, перебирающих в голове тысячи зримых картинок, память чутких заячьих ушей, хранящая даже шорохи , отличающие людей, животных , различные в каждой местности. В нём жила память всех времен. Но никогда не утихала и больно свербила постоянно зайца память сердца, память его большой непроходящей любви…
И случилось это чудо земной любви давным-давно.
Как и все небесные существа, лунный заяц обладал способностью принимать разные лики животных и людей. Будучи символом луны, носителем великого женственного начала Инь, в своих человеческих превращениях лунный заяц становился очаровательной девушкой. И вот как-то в танские времена великой империи заяц Юэ Ту , опустившись по лунном лучику на землю, принял облик прекрасной царевны Ли, приехавшей в Поднебесную из соседнего северного могущественного царства. Лунному зайцу даны были важные поручения от самой богини Нюйвы. Небесным силам было не трудно на какой-то миг преобразовать историю, и превратить лунного зайца в самую настоящую принцессу, выезжающую с важным визитом в дружественную восточную державу. Даже небесный петух , помогая лунному зайцу , не поленился превратиться в начальника её охраны.
Встречал царевну и всю её свиту, прискакавшую на небесных лошадях, молодой и веселый танский принц Тиу. На свою беду (или счастье?) лунный заяц не смог спрятать свои лучистые глаза. Стоило принцу взглянуть на царевну, стоило царевне обратить на принца свой взор, их глаза встретились, чтобы уже никогда не расставаться друг с другом. Может, и были в восточной державе красавицы ликом не хуже, и статью подобной, но лунных лучистых звездных глаз не было и не будет никогда ни у кого. О глазах царевны Ли еще долгие столетия спустя восточные поэты слагали свои стихи.
— Мой принц, неужели это ты? — нежно шептали глаза царевны.
— Моя царевна, не надо мне больше ни танской державы, ни нефритовых гор, ни золотых палат, я жил для тебя, для этой встречи, и нам суждено быть вместе — также нежно отвечали глаза принца.
Они совершали какие-то поездки, принимали государственные решения, обсуждали какие-то мудрые деяния, читали друг другу древние книги, восхищались искусством древних мастеров, и одновременно упивались своею любовью, радовались солнцу и луне, сочиняли стихи, мечтали о будущей долгой жизни.
Лунный заяц без всяких колебаний отказался от своего бессмертия, от небесных блаженств. Здесь на земле Юэ Ту ждал любимый жених, который желал поскорее стать верным мужем. Им грезилась долгая земная счастливая жизнь, множество детей, и мальчиков и девочек, затем совместная тихая покойная старость и вечный покой. Они уже не могли жить друг без друга. Принцесса легко отказалась и от всех небесных привилегий, от всех богатств и преимуществ.
Лунный заяц совершил поступок, противоположный поступку лунной жабы, бывшей небесной феи Чань Э. Кто помнит , корыстное желание вернуться с земли на небо и обрести бессмертие, заставило жену охотника И, бывшую лунную фею Чань Э, предать своего мужа и изменив ему, улететь одной на небо, тайком выпив в одиночку эликсир, подаренный охотнику бабкой Сиванму. За это вероломство боги превратили лунную фею в безобразную трехлапую лунную жабу, живущую на цепи в лунном пруду.
Лунная жаба, узнав о желании зайца Юэ Ту отречься от бессмертия ради земной жизни с любимым мужем, чуть не лопнула от злости, сорвалась с цепи и побежала доносить об этой земной любви в Нефритовый дворец первобогине Нюйва.
На время отсутствия зайца на луне, небесные боги послали вместо Юэ Ту с земли на луну провинившегося северного бога Велеса, превратив его в лунного зайца и поручив Велесу — лунному зайцу продолжать творить под лунным деревом волшебное бессмертное снадобье, которое требовалось и земным существам, и всем богам. И потому , мечталось Юэ Ту, небесные боги простят ей уход на землю, дадут благословение на скорую свадьбу с любимым танским принцем.
Многие лунные существа, в отличие от трехлапой жабы, с восторгом наблюдали с неба за такой трогательной и нежной земной любовью , и желали им счастья. Даже небесные богини помоложе смахивали слезы радости от их земной любви, и, собравшись в Нефритовом Лунном дворце, по лучикам наблюдали за долгими прогулками царевны и принца по лесным дорожкам, трепетали от их трогательных и доверительных касаний друг друга, восхищались их танцами в воздухе. Они дружно уговаривали первобогиню Нюйву даровать лунному зайцу свободу от лунной работы, даровать им — царевне и принцу — простое человеческое счастье любви и дружной семейной жизни …
Как-то раз возлюбленные в своем воздушном грациозном полете парили над дорогой, ведущей в неведомые им дали. Вдруг на повороте дороги они заметили священного кота Люя, машущего им правой лапой. Священный кот Люй уже давно догадался, откуда появилась изумительная по красоте и доброте северная принцесса Ли, оценил силу их чувств, и заманивая их своей лапой в путь по лесной тропинке в какие-то сказочные дремучие заросли , указывал царевне и принцу направление их пути.
Долго ли, коротко, но они вышли на светлую, солнечную полянку, где стоял изумительный по красоте и совершенству древний даосский храм. От этого дивного божественного строения тянуло древней историей, какими-то сказочными временами золотого века, кое-где обветшавшие детали из вечных каменных деревьев лишь подчеркивали небесную чистоту и торжественность храмовых строений. В храме служил такой же древний даосский монах, но его обветшавшие от времени монашеские одеяния светились и издавали божественный запах. Это был один из даосских бессмертных монахов Чжунли. Он встретил возлюбленных, обнял их и перед алтарем благословил их на вечное соединение Ян и Инь, на благородную и трудолюбивую жизнь на земле. С его легкой руки состоялась первая помолвка суженых. Он видел, что счастье этих влюбленных людей отзовется счастьем всей танской империи, когда к власти придет танский принц. Может быть, вновь наступят счастливые времена для всех народов империи…
Он творил свои молитвы , пытаясь соединить навсегда их Дао. Но видно было, как монах стал изнемогать от какого-то мощного противодействия ему. Сонмище духов и бесов накинулись на него , не давая соединиться в его молитвах общему совместному Дао мужа и жены. От бессилия монах упал на древний, покрытый священными каменными письменами пол, надеясь получить силу от этих священных скрижалей, вычерченных на древних плитах. Но что-то было выше и этих магических скрижалей.
— Вам плохо, дорогой монах? Может, вам помочь, вывести на воздух? — спросила царевна Ли.
— Ничего не надо, мои дорогие друзья. Отдохну в покое и всё пройдет, — отвечал монах.
Монах Чжунли не стал пугать возлюбленных, сославшись на свое нездоровье, теша себя надеждой, что сумеет вымолить у неба счастье для такой чудной и чистой пары любящих сердец.
— Я рад видеть вас в нашем древнем храме. Приходите сюда почаще, и , надеюсь, вы обретете в моем храме бессмертных свое право на семейную жизнь. — только и сказал монах. И обращаясь к небесам, молча просил их дать небесное благословение любви прекрасной , созданной друг для друга паре.
Все вместе вышли на солнечную поляну. Монаху стало легче. Священный кот давно не видел своего древнего друга в таком напряженном состоянии. Кот Люй уже давно привычно стоял у дороги танской империи, заманивая лапой путников в неприметный, но столь значимый для истинных верующих Храм Небесной Чистоты. Кто не верил коту, те отмахивались и шли дальше. Даже иные из высоких священнослужителей, лишенные чистой внутренней веры , гнали прочь кота Люя, а то и швыряли в него камнями. Но камни почему-то всегда пролетали мимо. Этим, далеким от чистой веры людям даже не хотелось думать, часто ли им встречается на пути кот, призывно манящий своей правой лапой куда-то идти. (Спустя тысячелетия, такие же далекие от чистой веры люди, станут использовать фигурки манящих котов для рекламы магазинов и казино. Они и не задумываются о том, что древний священный кот и сегодня так же самоотверженно несет свою вахту у заброшенных даосских храмов.) Кот так же верно нёс свою миссию, как и лунный заяц, творя снадобье бессмертия. Кот, тоже когда-то любил и поохотиться, его меткой лапы и острого глаза, его заточенных когтей и неизбывной прыгучести боялись даже самые большие животные, но озарение, которое приходит лишь избранным, посетило и его. Он стал верным служителем вроде бы совсем заброшенного Храма Небесной Чистоты, и немало чистых и благородных людей самых разных званий были ему благодарны за приобщение к этому храму.
Кот Люй догадывался по-кошачьи, связанный с лунным зайцем еще и какой-то небесной общностью (Недаром, кот и заяц взаимозаменяемы в лунном восточном календаре), что принцессу Ли, то есть лунного зайца Юэ Ту , не отпускают на вольную жизнь могущественные небесные силы. Но даже он не догадывался — какие могущественные. А бедный наш влюбленный зайка, то есть принцесса Ли и думать ни о чем другом, ни о ком другом не хотела и не могла. От любви она совсем потеряла голову. Она забыла о всех богах и богинях, о своей луне и лунном дереве. Она любила своего принца, а с ним и всю землю.
— Милый дорогой кот, спасибо тебе за то, что ты открыл нам столь чудесный храм. Мы будем ходить теперь сюда каждый день , прося благословения, — сказала принцесса Ли. И каждое последующее утро, перед днем забот и волнений, первым делом шли принц Тиу и царевна Ли сначала по большой дороге к священному коту, и уже с ним отправлялись дальше к храму. Они еще хотели своей любовью и заботой помочь старому монаху, дряхлеющему у них на глазах. Они даже не догадывались, что монах все силы недюжинные тратит на вымаливание благословения их любви у небес. Монах Чжунли не хотел огорчать влюбленных раньше времени. И даже чувствуя надвигающуюся трагедию, надеялся на поддержку богов.
— Что это задумал мой лунный заяц? Кто ему позволит покинуть навсегда луну и уйти в земную жизнь? Ну ладно, чуток почувствовал сладость любви, почувствовал свое очарование девичье, и хватит, — разгневалась Нюйва. — Может, и я когда-то о любви мечтала, и красотой не обделена, но нам, небесным силам предназначена другая миссия, у нас иное Дао. Пора зайцу заканчивать свои любовные приключения…
Первобогиня Нюйва узнав от коварной жабы о случившемся, бушевала, не желала слушать ни своих небесных подружек, ни бессмертных даосов. Она еще могла позволить своему лунному зайцу немного пококетничать с принцем, но как можно уклониться от выполнения небесного долга, от служения, для которого ты предназначен? Да еще и земные северные боги, первым среди них славянский первобог Сварог, давно простившие Велеса и с трудом обходившиеся без него , уговаривали первобогиню вернуть Велеса на землю, обратить его из лунного зайца в натруженного и боевого земного бога. Нюйва и готова была вернуть Велеса на землю, но кто будет готовить столь необходимое и земле и небу снадобье жизни, снадобье бессмертия? К тому же явно мужской характер Велеса-лунного зайца не позволял тому постичь некоторые тонкости при изготовлении целебного снадобья, и боги начинали жаловаться на вкус и качество лунного эликсира.
Нюйва не хотела ссориться с лунным зайцем, она даже по-женски сочувствовала ему. Решив любым способом разрушить великую земную любовь, она же и переживала за предчувствуемые ею трагические последствия этого разрушения. Нюйва не хотела, чтобы лунный заяц Юэ Ту догадался, кто был причиной крушения любви. Первобогиня решила использовать в своих коварных целях вечного хулигана, царя обезьян Сунь Укуна. Царь обезьян давно уже был виноват перед нею и другими небесными богами. То украдет персик из сада бессмертия бабки Сиванму, богини Запада. То устроит дебош во время бала в Нефритовом Лунном дворце, умыкнет какую-нибудь лунную фею. За все его проделки царя обезьян давно уже хотели отправить в преисподнюю. В царство мертвых, которым заведовала бабка Сиванму. Царь обезьян этим напуган изрядно, готов был хоть чем услужить всесильным богам. Вот ему и поручила Нюйва тем или иным способом разрушить любовь, а принцессу Ли отправить обратно на луну.
Царь обезьян добрался до танской империи, расспросил у попрошаек и нищих , расположившихся у покоев принца, когда и куда выходит принц из своего дворца, узнал о их ежедневном посещении древнего храма, и отправился встречать влюбленных на развилку дорог, прихватив с собой свое волшебное копье. Он решил сразу же поразить насмерть принца Тиу, и тем закончить историю любви. Ни жалости, ни сожаления злой и жестокий царь обезьян не испытывал.
И вот принц Тиу и царевна Ли стали прощаться с монахом, который никак не хотел их отпускать.
— Дорогие мои, прошу вас, я слаб, останьтесь в монастыре на ночлег. Мне будет легче с вами, — уговаривал их монах Чжунли, чувствующий своим бессмертным внутренним даром, что впереди влюбленных ждет трагедия.
— Дорогой монах, конечно же, мы вам поможем, — отвечала царевна Ли. Они вместе с принцем отнесли монаха в его покои и провели с ним всю ночь. Монах Чжунли даже дрожал от напряжения всех своих сил, внутренне упрашивая небеса простить царевну, и даровать ей право земной любви… Так прошла одна ночь. На другую ночь все повторилось. На третью… На четвертую… В императорском дворце заволновались, исчез принц. Послали гонца с требованием срочно вернуться.
Император-отец сам был сторонником скорой свадьбы сына, ему искренне нравилась его будущая невестка принцесса Ли, и красотой своей, и простотой, заботливостью и нежностью. О чем еще может мечтать родитель даже могущественной танской империи. Он уже почти ненавидел неведомого ему монаха, который всё тянул , и никак не давал благословение небес на свадьбу. Император готовил пышную свадьбу, собирался в связи с этим обьявить помилование многим вечно осужденным, заключить великий союз с северными царствами. Он уговаривал сына бросить эти походы в заброшенный храм в древнему монаху, и обратиться к дворцовому священнослужителю, который готов был давно уже выполнить любой приказ своего императора. Он продумывал даже с присущей всем восточным императорам жесткостью, казнить нерадивого и строптивого даосского монаха, тормозящего скорую свадьбу.
В храм был послан гонец , принц обязан был выполнить приказ отца. Гонец прискакал на лошади, еще одна лошадь для принца стояла рядом. Царевна Ли разрывалась между женихом и дряхлеющим монахом.
— Дорогой мой Тиу, я провожу тебя до дворцовой дороги, и вернусь в храм . А ты уж, убеди отца , пусть дождется благословения небес, — чуткая царевна, несмотря на все свои нежные чувства к принцу, всю поглощенность любовью, начинала догадываться, что небеса упрямятся из-за неё, и не из-за своих болячек дряхлеет на глазах древний монах. Царевна прихватила с собой и свой волшебный яшмовый пестик, которым она в лунной ступке смешивала целебные снадобья. Принц заметил волнения своей невесты.
— Дорогая Ли, может быть, я один быстро домчусь в императорский дворец, и привезу с собой императорского лекаря, и мы вылечим монаха, — принц был уверен, что уговорит отца. Он даже мечтал привезти отца в этот дивный храм Небесной Чистоты. Он был единственным любимым наследником у владетеля огромной империи, и знал о всепоглощающей любви отца к нему, об императорских надеждах на достойного наследника престола.
— Нет, одного я тебя не отпущу, — царевна обняла принца , и так обнявшись они пошли по лесной тропинке. За ними следовал гонец с лошадьми. Священный кот остался с монахом.
Только они вышли на большую дорогу, ведущую к дворцу, как навстречу принцу со своим волшебным копьем вылетел царь обезьян Сунь Укун. Еле успела царевна отклонить удар копья, нацеленный в сердце принца. Спасая своего любимого, царевна уже не думала ни о чем, она вновь преобразилась в боевого зайца, и со своей дубинкой ринулась на неизвестно откуда появившегося врага. Лунный заяц думал, что он легко преодолеет сопротивление взбесившегося обезьяна, тем более Юэ Ту сразу же узнала Сунь Укуна, а о его проделках были наслышаны все небеса. Сам по себе этот царь обезьян зайцу был не страшен.
— Ты хоть знаешь, с кем ты схватился? Сдавайся, если не хочешь смерти? — лунный заяц никак не ожидал, что царя обезьян послали самые грозные небесные силы. Она видела, что удар был направлен на принца Тиу, она защищала своего любимого, даже не думая о том, насколько принц удивится её превращению из нежной принцессы в боевого зайца. Она была уверена, что, когда объяснит свою тайну любимому, принц поймет её. Её дубинка из яшмы отражала все удары обезьяньего копья, она стремилась поразить дубинкой самого Сунь Укуна. Как позже писали восточные поэты:
Знай: матерьял, из которого сделана
Эта дубинка, что славу стяжала, —
Яшма чудесная, яшма бесценная
Цвета бараньего свежего сала.
Сколько веков ее мастер обтачивал,
Счесть не под силу и тайной науке:
Во времена первозданного хаоса
Это оружье попало мне в руки.
Царевна думала, что царь обезьян просто решил поживиться богатствами принца, устроить очередной свой обезьяний дебош, и, узнав о ней самой и о волшебной дубинке, Сунь Укун поспешно отступит. Первым же мощным ударом она вбила царя обезьян в землю по колено. Царевна уже думала остановиться, не добивая обезьяна, напугав его возможностями волшебной дубинки.
И, неразлучен с чудесной дубинкою,
Долго средь лунного жил я народца,
Долго толок драгоценное снадобье
Возле дворца, что Коричным зовется…
Так предначертано было заранее,
Мне с нареченным сейчас пировать бы,
Ты же задумал расстроить мой замысел,
Чтобы не праздновать мне этой свадьбы?
Дерзостный, ищешь ты собственной гибели,
Так приготовься же к смертному бою.
Эй, негодяй, оскорбитель непрошеный,
Вот я когда рассчитаюсь с тобою!
Знай, что оружье давно мое славится
И меж нечистыми и меж святыми,
Знай, что с дубиною посох не справится,
Хоть и с узорами он золотыми.
В Лунном дворце Необъятного холода
Этим оружьем толок я лекарство.
Стоит хоть раз прикоснуться им к недругу —
Сразу он канет в загробное царство!
Скорее всего, так бы всё и было, недаром царь обезьян хотел поразить в сердце самого принца, не трогая лунного зайца, земные владыки его не пугали. Но внимательно следя за их битвой, первобогиня Нюйва и бабка Сиванму, тоже крайне заинтересованная в заячьем снадобье, легко вытащили Сунь Укуна из земли, увеличив его вдвое в размерах. Уже огромная обезьяна надвигалась на царевну и принца. Обезьяна легко отшвырнула далеко в лес императорского гонца с его лошадьми, и приготовилась вновь ударить по принцу Тиу.
Лунный заяц не испугался всех этих перемен и высоко подскочив , изо всей силы ударил своей яшмовой дубинкой по голове царя обезьян. Заяц вбил Сунь Укуна по шею в землю, собираясь следующим ударом отправить его далеко в подземелье, в царство мёртвых. Царевна-заяц забыла , что все подземельные силы , как и царство мёртвых, подчиняются бабке Сиванму, богине Запада. Да и в пылу битвы никак не доходило до зайца, что с ней сейчас борется не царь обезьян, а могущественные небесные силы, от которых она сама в своем любовном счастье отказалась.
Сунь Укуна мгновенно небесные силы выдернули из земли, и он уже вдесятеро увеличился в размерах, его копье уже достигало вершин дуба. Лунного зайца ничего не пугало, Юэ Ту решила гордо погибнуть , спасая своего любимого. Она поняла, что причина нападения в ней самой, царь обезьян послан на бой за отказ от её возвращения на луну, за отказ от порученной небесами работы. Долг и служение должно быть выше любви, выше семьи, выше близких и дорогих тебе людей. Долг самурая — отречься от любви и любимой ради своего господина, своего служения. Она нарушила эту заповедь, она должна погибнуть. Но её любимый ни в чем не виноват. Юэ Ту решила увести царя обезьян, возвышавшегося горой над ней, в сторону от принца. Казалось, что Сунь Укун также поворачивает копьем в её сторону. Но коварный царь обезьян, уже достигавший своими плечами небес, на самом деле видел только одну цель — принца, и своей огромной задней лапой он целиком втоптал несчастного принца самой могущественной империи в землю, отослал к бабке Сиванму в царство мертвых. После этого, исполнив волю богов, ухватившись за ближайшее облако, он, мгновенно съежившись в размерах до своего обычного роста , улетел далеко на запад. Лунный заяц хотел рвануться за ним, или уничтожить царя обезьян, или погибнуть. Но она не могла бросить на поругание
место, где смерть нашла её любимого. Из зайца она опять превратилась в нежную царевну, и стоя, над впадиной земли, куда был втоптан принц, она горько рыдала над местом упокоения жениха. Впадина вся быстро наполнилась слезами царевны. Она подумывала самой кинуться в это озерцо, утонуть в своих же слезах.
Вдруг у неё на глазах слезы впитались в землю, из земли появился зеленый росток, он быстро креп, превращаясь сначала в маленькое деревцо, а затем и в крепкое ветвистое коричное дерево, напитанное её любовью и кровью любимого, и её страданием по всем погибшим. Впитав в себя и останки , и кровь любимого принца, и отчаяние, горечь и слезы любимой царевны коричное дерево стало деревом вечной жизни, принося плоды жизни и бессмертия.
Лунный заяц осознал и свою вину в случившемся. Нельзя небу становится землей, не дано небесным существам обретать простое земное счастье. У каждого своё Дао , и от него не уйти. Лунного зайца ждала луна и привычная работа по исцелению болящих, по приготовлению снадобья бессмертия. Сам танский принц обрел свое бессмертие, превратившись в вечное дерево жизни. Покинуть это дерево лунный заяц был не в силах. Юэ Ту обратилась к бабке Сиванму, сразу вспомнив про все свои небесные свойства и навсегда отрешившись от земной жизни, попросила, чтобы эта властительница царства мертвых, даровала лунному зайцу выросшее дерево, впитавшее в себя всю плоть любимого принца. Сиванму, вечно нуждавшаяся в плодах бессмертия, пошла навстречу лунному зайцу.
Подошли к месту гибели принца и древний даосский монах Чжунли вместе со священным котом Люем.
— Бедная моя девочка, — произнес монах, — прости меня, что не смог отстоять твою земную любовь. Прости, что все мои молитвы за вас не были услышаны высшими богами. Знай, что я всегда , когда буду смотреть на луну, буду вспоминать вас. Уверен, в твоей трудной жизни вечной исцелительницы слабых, ты еще не раз будешь в наших краях. И мы со священным котом всегда поможем тебе, — бессмертный даосский монах, служитель вечного Храма Небесной Чистоты, виновато стоял перед зайцем, и слезы струились по его вечному морщинистому лицу.
— Прости и меня, — сказал кот Люй, — надо было мне стоять на своем месте, может, и заметил бы во время ненавистного царя обезьян, расцарапал бы ему всю его морду, успел бы вас предупредить.
— Милый мой дружочек, священный кот Люй, — с горечью промолвил лунный заяц, — Ты же знаешь, царю обезьян не под силу было бы справиться со мной. Высшие силы и тебя бы победили.
— Так, да не так, — кот стал соображать своим мудрым и хитрым разумом. — Конечно, справиться с могущественными богами никто из нас не в силах. Но, думаю я, обезьяну была поставлена задача любым способом разлучить вас. Он пошел по самому легкому пути, убив принца. Даже не думая, что отец его император, уже не далек от своей кончины. Больше наследников нет. Значит, ждут эту землю в скором будущем кровь и разорение. Сунь Укуну этого не жалко, он вообще лишен жалости. А ведь мог бы добиться своей цели другим путем. На земле есть много способов разрушения и любви, и семьи, и государств. Коварство, клевета, раздоры, зависть, похищение… Все горькие пути, и разлука была бы горькая, но принц был бы жив, и вы всегда бы вспоминали друг друга. Царь обезьян всегда был ленив и бездушен. Думаю я, — закончил мудрый кот, — вряд ли высшие боги будут им довольны, хоть и выполнял он их поручение…
Так и случилось, император, узнав о смерти любимого сына и наследника, вскорости и умер, подчиненные начали бесконечные войны друг с другом за власть, танская могущественная империя исчезла. И причиной этой разрухи были даже не боги, которым было безразлично, кто и как правит на земле, все в конце концов, подчинялось им. Причиной гибели не только принца Тиу, не только счастливой любви, но и могущественной восточной империи было поведение циничного и алчного царя обезьян, суетливого и амбициозного эгоиста, воспользовавшегося покровительством сильных мира сего. Так и северную великую державу Велеса уже в наши дни уничтожили всего лишь корыстные и алчные временщики, воспользовавшись покровительством других сильных мира сего. А сильные мира сего и от гибели танской империи, и от гибели северной державы ничего не выиграли…
И вот уже по лучевому лунному струящемуся потоку лунный заяц вместе с лунным деревом жизни и бессмертия поскользил к ночному светилу. Вдали от Нефритового Лунного дворца на светлой лунной полянке он посадил свое лунное вечное коричное дерево, и оно стало давать самые лучшие плоды бессмертия. Но их лунный заяц не передавал ни Нюйве, ни Сиванму, он сам с корзинкой за плечами скользил по лунному лучику и давал свое самое лучшее снадобье, пропитанное вечной любовью , страждущим людям и больным детишкам. Именно им он вылечил и князя Петра, передав его плоды Февронье. В этом добром деле ему помогали и священный кот Люй, и бессмертный даосский монах, и другие хорошие и добрые люди и звери.
АРТ (автоматический рекламный текст):
Элитная бижутерия и ещё есть архитектурное проектирование такой известной компании как manning crew, хотя кто знает, что это такое…