Продолжение очерков о Китае Владимира Бондаренко, начало смотрите тут.
Необыкновенными южными тропами… (окончание)
…Но, восхитившись бунтарями, которых среди русских всё меньше и меньше, отправимся километров за 80 в поселок Синьцунь, неподалеку от острова обезьян, где царят тысячи макак. Обезьяна – она и есть обезьяна, умная и нахальная, конечно такого огромного количества ты в России не увидишь даже где-нибудь в обезьяннем питомнике, климат не тот. Мне интереснее сама деревня Синьцунь, живая китайская деревня, похожая чем-то на те русские живые деревни, которые знал с детства на родном севере. По улицами шастает всякая живность, курицы и петухи, свиньи и козы, собаки и кошки, и тут же уйма любознательной детворы, облепляющей любого иностранца, но абсолютно не похожей на арабскую детвору, выпрашивающую у тебя все, что угодно. Китайские дети, как и сами китайцы, в деревнях живут бедно, но с достоинством, доброжелательны и жизнерадостны. От тебя им ничего не надо, даже если дашь, не возьмут, не из страха перед властью, какой у детишек страх? Из нежелания унижаться. Разве что сфотографируются с тобой охотно.
Впрочем, не будем забывать, все мы, белые – для них «заморские черти», «лаоваи», двести лет колонизировавшие китайский народ, безжалостно подавлявшие любое сопротивление. Увы, но и русские колонизировали почти всю Манчжурию сто лет. И наши войска совместно с англичанами, немцами и французами подавили национальное восстание боксеров, залили кровью китайский народ. Было и такое. Треть ослабевшего Китая колонизировали русские, сейчас мы боимся, как бы китайцы не заселили треть ослабевшей России. За всё надо платить.
О страхах русских попозже, пока о китайской нации, которую я ощутил, наконец, вблизи. Народ – труженик, с утра до позднего вечера на рисовых полях. Тут же и труженики-буйволы. Вечером поесть рису с овощами, спать и снова на работу. И так вся страна. С солнышком встает. Трудится за небольшую зарплату до позднего вечера. И никаких отпусков. Две недели на празднование китайского нового года в феврале, и то не все и не всегда. Даже в хайнанском филиале далянской знаменитой фирмы национальной медицины «Горизонт», где я и проходил лечение, где я был похож то на ежа, весь утыканный иголками, поставленными известным мастером Колей, то на египетскую мумию, когда меня замуровывали в глину, то на водяного, то на камень скульптора, с которого соскабливают специальными скобами все лишнее, все мастера, даже всекитайски знаменитые, как например мастер китайского точечного массажа Иван ( работающие с русскими пациентами врачи без всякого унижения берут себе второе русское имя, понимая, как трудно выговаривать сложные китайские имена и фамилии), работали с 9 утра до 22 вечера, то есть 13 часов в день. И для этих знаменитых лекарей из «Горизонта» никакого двухнедельного нового года, самый рабочий сезон. И за свою работу массажисты и иглоукалыватели, знатоки трав и соскабливатели человеческой грязи держатся цепко, ибо конкуренция велика, безработных полно.
Но вернемся в деревню, небольшие домики, каждый сантиметр земли чем-либо засеян, машин пока мало, но все больше молодежь с велосипедов пересаживается на мотоциклы, вы бы увидели эти тысячные потоки мотоциклов, мало разбирающихся в правилах уличного движения, но как-то добирающихся до своей цели. К тому же на каждом мотоцикле по три-четыре человека. Спасает медленная скорость, даже таксисты чаще всего больше 60 километров в час не набирают, себе дороже, или ты кого-нибудь задавишь, или в тебя врежутся.
