Индустриализация китайской деревни как двигатель экономического роста

Индустриализация китайской деревни как двигатель экономического роста

У человека, впервые сталкивающегося с тематикой экономического развития Китая последних тридцати с лишним лет, непременно должен возникнуть следующий вопрос: “КАК к середине 1990-ых Китай смог превратитья в мирового лидера по экспорту, темпам роста экономики и привлечению прямых иностранных инвестиций?” Ведь ещё в 1978-ом это была по сути своей аграрная страна с третью населения, живущего ниже прожиточного минимума, промышленностью, из товаров потребления производящей, грубо говоря, лишь сковородки и синюю ткань для одежды (4-6 м² на человека в год).

Из числа основных факторов, обуславливающих эту титаническую трансформацию, данная статья освещает феномен волостно-поселковых предприятий (ВПП / 乡镇企业). В период с 1978-ого по 1996-ой год ВПП стали своего рода катализатором в процессе перехода экономики Китая от командной к рыночной (с китайской спецификой).

Когда Дэн Сяопин встал во главе руководства страны в 1978-ом году, экономика Китая находилась на грани коллапса. Ему пришлось бороться с последствиями Большого скачка (БС / 大跃进), Культурной революции, оборонной стратегии Третьего фронта (三线), в рамках которой ключевые отрасли тяжелой промышленности были перенесены от побережья и Манчжурии в горные районы Сычуаня, Ганьсу и Юньнани.

Индустриализация китайской деревни как двигатель экономического роста

Накормить и одеть население – вот важнейшей задачи, которые стояли перед новым руководством. Решив их, можно было думать о выходе из тяжелого кризиса и подготовке плацдарма для дальнейших реформ. Более того, Китай не имел опыта системной трансформации экономики. Можно было, конечно, послушаться советников Всемирного Банка и МВФ и применить метод “шоковой терапии” (например, программа “500 дней”). Но Китай пошел другим, более осторожным путём, который принято называть “摸石头过河” [1].

Ещё одна колея

Одним из отличительных элементов китайского реформационного процесса являлся так называемый “двухколейный подход” (双轨制). Этот термин обозначает сосуществование государственного плана (экономического развития) и рыночного механизма для аллокации отдельно взятого товара. Вместо того, что бы отменить план, реформаторы согласились на его сохранение в пользу стабильности экономики и объема инвестиций по приоритетным направлениям (энергетика и инфраструктура). Такой “двухколейный подход” подразумевает наличие двухступенчатой системы ценообразования: отдельно взятый товар имеет как (обычно низкую) цену, установленную государством наряду с (обычно высокой) рыночной ценой. Важный момент: сосуществование двух параллельных координационных механизмов не означает сосуществование двух различных форм собственности. Таким образом, уже в середине 1980-ых большинство госпредприятий хотя ещё и были привязаны к требованиям по выполнению плана, но уже располагали дополнительными мощностями для производства товаров для их дальнейшей реализации на рынке – по рыночным ценам. Мы видим, что стратегия “двухколейного подхода” действовала в рамках госсектора – как на уровне отдельного завода, так и в масштабах промышленного сектора в целом.

Истоки и расцвет ВПП

Индустриализация китайской деревни как двигатель экономического роста

Одним из тяжелейших последствий Большго скачка для китайской экономики стал избыток рабочей силы в сельском хозяйстве. С другой стороны, движение рабочих из сёл в города жестко регулировалось властями. Организованные в период БС коммуны и бригады таким образом послужили своего рода резервуаром рабочей силы для нужд развития сельской промышленности. В эру Культурной революции сельская промышленность стремительно развивалась; особое внимание уделялось так называемым “Пяти Малым Отраслям” – производству стали, цемента, химических удобрений, гидроэлектричества и сельхозтехники.

Следуя директивам руководства страны предприятия сельской промышленности должны были копировать большие заводы, лишь в малом масштабе. Такая форма промпроизводства была очень капиталоёмкой, вовлекала сравнительно мало людских ресурсов и нуждалась в госсубсидиях. Таким образом, сельская промышленность не смогла поглотить избытки рабочей силы – в 1978-ом году около 90% сельского населения оставались задействованными в сельском хозяйстве. В то же время отдельные предприятия сельской промышленности были низкотехнологичными и обслуживали лишь несколько локальных клиентов, но в то же время имели крепкие связи с сельскими коллективными структурами (“колхозами”). На этом фоне руководством КНР было принято стратегическое решение вынести этот сегмент экономики (как “непрофильный”) за рамки плана.

В 1979 году это решение было обозначено смещением стратегии развития сельского производства по нескольким решающим аспектам. Общее направление либерализации того времени включало в себя ослабление государственной монополии на закупку сельхозпродукции, таким образом оставляя больше товаров для сбыта на сельских рынках, а также разрешение на переработку сельхозпродукции. При этом ВПП оставались идеологически “правильными”: городские компании поощрялись за заключение субподрядных договоров с ВПП. Тем не менее, первый решающий шаг был сделан: однажды получив разрешение на переработку сельхозпродукции, ВПП этим самым получили свободу выбора той деятельности, которая была наиболее востребована рынком. Несмотря за оборонительные действия госкомпаний, заинтересованных в сохранении своих монопольных позиций, органы местного самоуправления быстро распознали преимущества развития ВПП и “включились в игру”, выступая на их стороне. Ведь для многих сёл и деревень ВПП представляли собой единственный доступный выход из бедности. Между 1978-ым и серединой 1990-ых ВПП являли собой самую динамичную часть китайской экономики. Занятость в ВПП возросла от 28 млн. в 1978-ом до 135 млн. в 1996-ом году – это в среднем на 9% в год. Чистая продукция ВПП, которая составляла 6% от ВВП в 1978-ом году, возросла до 26% в 1996-ом – и это при очень высоких темпах роста самого ВВП в этот период времени!

Подводя предварительные итоги, можно сказать, что развитие ВПП сыграло важную роль в трансформации китайской экономики. С одной стороны, ВПП превратились в серьёзную конкуренцию для госкомпаний. Ставки прибыли госкомпаний существенно упали вследствии агрессивной привязки цен на товары ВПП к естественным структурам издержек на факторы производства. Касаемо внешней торговли, ВПП представили интересные возможности для экспортеров, тем самым дав начало всем знакомому “конвейeрному чуду”, то есть возникновению мирового центра трудоемкого производства. Более того, ВПП преобразовали практически все аспекты китайской экономики и стали локомотивом дальнейшего процесса реформ. Что же привело к такому бурному развитию ВПП?

Причины стремительного роста

  • ВПП столкнулись с соотношением цены труда в перерасчёте на капитал, которое отражало реальную обеспеченность страны факторами производства
  • ВПП могли разделить монопольные ренты, установленные для госпредприятий; сельская промышленность оказалась крайне рентабельной
  • Возобновление “старых” экономических связей означало, что близость к городам благоприятно сказывается на росте сельской промышленности
  • Многообразие организационных подходов обеспечивало экономический рост
  • Организационная структура, окружающая ВПП, была благоприятной для их развития:

(1) Низкая ставка формальных налогов на сельскую промышленность способствовала предотвращению оттока средств из этого сектора экономики.

(2) Органы местного управления выполняли функцию поручителя за ВПП, обеспечивая доступность банковских кредитов.

(3) Существующие институты кредитования были легко приспособлены к финансированию ВПП.

Коротко обозначив факторы, облегчившие бурный расцвет ВПП в общем, мы подошли к теме региональной специфики развития. Здесь мы можем выделить несколько различных моделей.

Что хорошо для Сунани, то для Гуандуна смерть

  • Сунаньская модель

Юг провинции Цзянсу, также известный как Сунань (苏南), охватывает дельту реки Янцзы вокруг Шанхая. Сунань не только был одним из самых экономически продвинутых регионов Китая на протяжении последних столетий, но и сегодня является одним из самых процветающих и развитых регионов страны. Движущими силами в развитии сунаньских ВПП была ведущая роль коллективной собственности и активная поддержка органами управления волостями и посёлками. Принцип коллективной собственности преобладал даже в период спада этой формы собственности в других регионах. Помимо этого, здесь развитие ВПП началось значительно раньше, чем в других регионах.

Производство вувузел, Сунань.

Исходя из более длительной истории и масштабов аккумулированного капитала, сунаньские ВПП были в массе своей крупнее и современнее технологически, что позволяло им – в отличии от прочих регионов – принимать участие в более капиталоемком производстве. А географическая близость сунаньских ВПП к городам обусловила и близость к рынкам сбыта – ведь важнейшим источником их дохода являлось выполнение работ по субподрядам для городских госпредприятий. Предприимчивое руководство пригородных посёлков способствовало развитию ВПП, постепенно усиляя контроль над ними. Вывереная модель оказалась чрезвычайно стабильной, так как заработанная прибыль поддерживала местный бюджет. В общем, налицо “правильный” симбиоз бизнеса и власти, как минимум для того времени. Одновнеменно такие населённые пункты стремились к образованию “корпоративных посёлков”. Эти корпоративные посёлки также отвечали за предоставление жителям социальных услуг, а в некоторых случаях и за выделение материального пособия и прямых субсидий резидентам, занятых в сельском хозяйстве.

  • Вэньчжоусская модель

В отдалённом от характерных для Сунаня городских влияний городе Вэньчжоу возникла совсем другая успешная модель ВПП. В первую очередь она была основана на принципе частной собственности. Изначально в регионе преобладали малые предприятия на основе семейных хозяйств, которые специализировались на производстве нехитрых товаров ежедневного пользования.

Производство чемоданов, Вэньчжоу.

Вэньчжоусские ВПП преуспели в изготовлении пуговиц, ленточек, пластмассовых бейджиков и пр., насыщая потребности рынка в различных недорогих вещах, оставленных госпредприятиями без должного внимания. Элементы Вэньчжоусской модели появлялись повсюду там, где даже несмотря на отсутствие благоприятной близости пригорода, крестьяне были готовы ухватиться за возможность стать бизнесменами. В таких районах коллективные ВПП так и не смогли выйти на уровень коммерчески успешных проектов, и в итоге коллективная модель не прижилась. На передний план вышли частные предприятия, которые преуспели на рынке, пользуясь преимуществами трудоемкого производства.

  • Модель дельты Жемчужной реки

Иностранные инвестиции стали ключевым фактором развития ВПП в дельте Жемчужной реки – регион между Гонконгом и Гуанчжоу. Первопроходцами в этом деле стали гонконгские бизнесмены, родившиеся и выросшие и сохранившие связи в местных сёлах и деревнях. Они вернулись, чтобы начать совместный бизнес. Их партнёры – деревенские старосты, стали теми самыми “эффективными менеджерами”, в сферу интересов и ответственности которых входило управление сельскими активами и условиями аренды производсвенных площадок; соблюдение интересов обеих сторон при подписывании контрактов на экспортное производство; координация трудовых и социальных вопросов. Аналогично Сунаньской модели, и здесь близлежащие городские компании и органы сельского самоуправления сыграли важную роль. Стоит отметить, что деятельность ВПП в дельте Жемчужной реки была ориентирована на экспортное производство трудоёмких товаров, как к примеру текстиль.

Производство игрушек, дельта Жемчужной реки.

Принято считать, что успех модели ВПП зависит от степени открытости для внешней торговли и инвестиций. В то время как дельта Жемчужной реки притягивала к себе рабочие руки со всей страны, ВПП из Южной Цзянсу защищали “свои” хорошо оплачиваемые рабочие места от чужаков. Кстати, и по сей день прибрежная местность Гуандуна притягивает десятки миллионов трудовых мигрантов со всей страны. Таким образом, существенная разница между моделями дельты Жемчужной реки и Сунаньской состоит в том, что первая подразумевает куда бòльшую открытость – как внутреннюю, так и международную.

Мы увидели, что расцвет ВПП затронул лишь немногие регионы с высоким потенциалом развития. Во многих других регионах Китая ВПП получили слабое или вообще никакого развития. Особенно местности с слаборазвитой транспортной инфраструктурой были не в силах предложить бизнесу привлекательные возможности для развития. Отсутствие прибыльных ВПП, в свою очередь, обусловило их слабую поддержку со стороны органов местного самоуправления. Это ещё раз подчеркивает важность госинвестиций в инфраструктуру, без которых получатся лишь унылый, замкнутый круг бесперспективности.

Период Чуньцю или Великая приватизация

Пик развития ВПП пришелся на вторую половину 1990-ых; уже в 2004-ом они практически прекратили своё существование и “растворились” в частном секторе. Этот процесс обусловлен целым комплексом факторов. Одной из ключевых причин послужили ужесточившиеся условия конкуренции со стороны городских предприятий, которые могли предложить потребителям более качественные товары. ВПП в большинстве своём обладали низкотехнологичным оборудованием, и следственно, выпускали сравнительно низкокачественную продукцию. Вторая отличительныя особенность китайских ВПП – это изначально “размытая” структура прав распоряжения собственностью. Именно в период расцвета ВПП многие предприятия, формально являясь коллективной (а значит государственной) собственностью, по факту были частными предприятиями. Позже, когда частная собстванность была официально признана государством, частные предприниматели “сбросили свою золотую кожицу”. Кроме этого, у “нечастных” структур ухудшился доступ к банковским кредитам. Касаемо реализации, самой типичной формой приватизации стала так называемая “инсайдерская приватизация”, то есть переход контроля над активами предприятия к его менеджменту.

Значимость феномена ВПП заключается не только в его “растворении” в частном секторе. Ведь ВПП превратили целые ландшафты из сельской местности в урбанизированые предместья или самостоятельные населённые пункты. Местность на юге Гуандуна, между Шанхаем и Сучжоу – эти лишь немногие из примеров. Более того, ВПП повлекли за собой возникновение промышленных кластеров, как в сельской местности, так и в предместьях. Кластеры, количеством вероятно в несколько сотен – это сеть предприятий, совокупное производство которых нацелено на один конечный продукт. Такой кластер состоит из трех-четырех крупных фирм и десятка-другого небольших компаний с очень узким профилем. Характерно, что подобная модель производства имеет в Китае долгую традицию.

Примечания

  1. Буквально: Переходить реку, нащупывая камни[]
Фото аватара

Автор: Александр Ю.

Родился в Ленинграде. По образованию экономист-восточник. Учеба и работа в Германии и Китае. Интересы: КЯ, экономика, инновационная деятельность, активный туризм. Профессиональные интересы: Евразийский Экономический Треугольник Германия-Россия-Китай, консалтинг, коммерческая недвижимость, трансфер технологий, интеграция производственных процессов.

10 комментариев

  1. Отличная статья! Как Вы относитесь к книге Джо Стадвелла “How Asia works”? Насколько изложенная в книге концепция развития соответствует действительности?

  2. Отличная статья! Большое спасибо за информацию. Изложено четко и интересно. Пишите ещё!
    А мне вот интересно, если бы у нас продолжалась так называемая “перестройка” с её кооперативами, частным предпринимательством и т.п., если бы не задавили частников, то к чему мы могли бы прийти? Куда мы сейчас пришли и так понятно.
    А что ожидает Китай в экономическом и политическом плане, куда он движется?
    Напишите в статье, или порекомендуйте где прочитать (на русском, китайском, английском тоже можно).

    1. Благодарю Вас за позитивный отзыв.

      1 Касаемо Вашего вопроса о кооперативах, могу лишь процитировать народное «История не терпит сослагательного наклонения». Ведь разные не только страны, условия и географические исходные, но и системы – даже если и то, и другое принято называть “коммунизмом”.
      2. Куда движется – однозначно вперёд. А если серьёзно, то это крайне общий вопрос – “в экономическом и политическом плане”. Соответственно и аспектов, сценариев развития и источников, которые можно было бы посоветовать, огромное количество.

  3. Милый автор. От сайта к сайту слоняюсь я в поисках рекомендаций литературы, содержащей общее описание “механики” роста Китая. В идеале еще и минимально ангажированной в ту или иную сторону (хотя в таких темах трудно избежать либо бурных восторгов либо яростных разоблачений). С балансом между простым набором цифр и водянистой водой китайского официоза.
    Вот как ваша статья, но более всеохватной.
    Можете что-нибудь порекомендовать?

    1. Какой период реформ или аспект развития / роста интересует Вас конкретно? Ведь “механика” даже здесь ни разу не статична…

    2. В любом случае, по вопросам экономической реформы КНР с акцентом на финансы рекомендую Николаса Ларди (Nicholas Lardy). “China’s Unfinished Economic Revolution”(1998), “Integrating China into the Global Economy”(2002)

  4. Ох! Вот спасибо.

    Надо бы сюда позвать Новалиса и Соловьева, чтобы они устроили тут баттл на тему “может ли Россия пойти по китайскому пути? Плюсы, минусы и подводные камни” ;)

    1. Если говорить об индустриализации русской деревни в общем, то это один большой камень, т.е. нонсенс, ведь населения и так мало:) Интересный момент для анализа китайского опыта – это т.н. кластеры.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *