Письма священника о китайском языке.

На Проза.ру появился перевод отрывка из письма священника-иезуита, который оказался в Китае и столкнулся с китайским языком. Бедняга, наверное попытался распространять Слово Божие, но он очень рано разочаровался в китайском языке.

„Китайский язык весьма труден. Могу вас заверить, что он ничем не похож ни на один известный язык. У каждого слова всего одно окончание; мы не найдём в нём ничего из того, что наши склонения указывают нам: ни род, ни число. У глаглолов ничто не помогает нам понять, кто именно совершает действие, в одиночку или с другими. Одним словом, у китайцев каждое слово — и существительное и прилагательное и глагол и наречие в единственном и множественном числе, в мужском и женском роде и т.д. Тому, кто слушает китайскую речь, приходится быть начеку и угадывать смысл судя по обстоятельствам. Прибавьте к этому тот факт, что весь китайский набор слов ограничен тремя сотнями с небольшим, и что они произносятся столькими способами, что обретают восемьдесят тысяч различных значений, которым соответствует такое же количество иероглифов.

Это ещё не всё. Расположение этих односложных слов кажется не подчиняется ни одному общему правилу; поэтому, чтобы знать язык, после того, как вы выучили слова, нужно заучить каждую фразу в отдельности; малейшая перестановка слов — и три четверти китайцев не поймут вас.

Опять же слова. Мне сказали: „шу“ значит книга. Я рассчитывал, что каждый раз, когда мне встретится слово „шу“, мне будет ясно, что речь идёт о книге. Совсем нет; вот другое „шу“, оно означает дерево. Теперь я раздвоился между книгой и деревом. Пустяки: имеется также „шу“ жара, „шу“ рассказывать, „шу“ восход, „шу“ дождь, „шу“ милосердие, „шу“ привычность, „шу“ проиграть пари, и т.д. Конца-краю значениям одного и того же слова нет.

О, если бы можно было помочь делу чтением книг, но нет: китайский книжный язык совсем не таков, каков язык живой.

Что всегда останется подводным камнем для любого европейца, так это китайское произношение. Трудность его непреодолима. Прежде всего, каждое слово может произноситься пятью различныит тонами и не стоит думать, что каждый из этих тонов настолько чёток, что ухо с лёгкостью их различит. Все эти односложные слова летят с удивительной скоростью, и будто не желая чтобы их поняли, китайцы то и дело проглаывают слова, так что, например, от двух слогов почти ничего не остаётся. С тона на выдохе переключайся на равномерный тон, с присвиста — на внутренний тон, то задействуешь гортань, то нёбо, нос же — почти всегда. Я прочёл мою проповедь перед слугой раз пятьдесят перед тем, как произнести её публично. Я дал ему полнейшее право поправлять меня и неустанно начинал заново. Мои же китайские слушатели, по их выражению, из десяти слов поняли только три. Хорошо ещё, что китайцы терпеливы и всегда удивляются при виде иностранцв, который пытается связать два слова на их языке.“

Священник-иезуит, отец Bourgeois, Пекин 15 октября 1769 года.

Перевёл Алексей Споев