Молва русского Шанхая

В тридцатые годы, когда в Шанхае проживали десятки тысяч русских, на центральных улицах, в кафе, в магазинах громко звучала русская речь. Но язык русских шанхайцев значительно отличался от того, к которому привыкли мы. К примеру, в письменной речи сохранялось дореформенное правописание, отмененное в Советском Союзе в 1918 году. Шанхайские газеты и журналы пестрили ятями и твердыми знаками. К середине 1930-х годов многие вывески магазинов и ресторанов перешли на новую орфографию, но эмигрантская пресса осталась верна традиции.

Отражая приоритет британских интересов в Шанхае, речь русских шанхайцев пестрила англицизмами. Больницу называли «госпиталь», квартиры – «апАртменты» с ударением на А, пансионы – «бординги», вентилятор – «фен». В повседневной речи встречались неловкие конструкции: «не имею времени», «беру ванну», «пойдем аут» (going out – развлекаться). Недавно прибывшим из Харбина «сэттлерам» (settler – переселенец) приходилось наспех овладевать городским сленгом, чтобы найти себе «джоб» (job – работа) и не считать «копперы» (copper – медяк).

Расцвет развлекательной индустрии обогатил эмигрантский русский язык. Слово «болрум» (ballroom) отлично описывало развлекательный комплекс с рестораном, баром и танцплощадкой. Увлечение музыкой было повальным; в 1928 году русско-китайская пара назвала сына Джасс (так тогда писали «джаз»). В крупнейшем русском кабаре «Аркадия» публика «фокстротила до утра».

Происхождение жаргонных слов не всегда было английским. Весомую долю популярных словечек составляли слова из пиджина – колониального жаргона английских и португальских портов Азии. Дополнительные искажения вносили в свою речь те, кто тесно общался с китайским персоналом, причем использовался не северный выговор, а шанхайский диалект: «Мадама хо» (hao 好), «Погода шибко пухо» (buhao 不好) (К. Шендрикова). Узкое шелковое платье с разрезом, которое носили обычно профессиональные танцовщицы, сейчас называют «ципао» (旗袍), а раньше привычнее было «джипо».

Платные танцовщицы для парных танцев назывались «дэнсинг-герлс», от английского dancing girls. Их жаргон был близок к блатному: «сигарета называлась сигаркой, деньги бабками, изобилие чего-нибудь – вагоном» (Н. Ильина). Продав достаточно «тикетов» (талонов на танцы), они могли напиться «вдребезги». За стойкой бара девушки, навязывавшие клиентам алкоголь, за каждый проданный «дринк» получали «барские» комиссионные.

Многие профессии не переводились: полисмен (policeman), субинспектор (sub-inspector), чиф (chief). Охранник назывался «вочман» (watchman), вышибала – «лофер» (loafer), рабочий – «кули» (coolie, от китайского 苦力), велосипедный извозчик – «педикэбщик» (pedicab), американский пехотинец – «марин» (marine). Агентство по найму прислуги, расположенное в русском квартале «Линда Террас», рекламировало свои услуги в газете «Шанхайская заря»: «Лучшие в городе бои, амы, куки» (мужская и женская прислуга и повара).

Существовали характерно шанхайские профессии, например, «шроф» – выбиватель долгов. Все покупки в магазинах и все потребление в ресторанах, барах и клубах велись в кредит; при этом клиент подписывал «чит» (chit). По свидетельству журналистки Натальи Ильиной, поработавшей шрофом: «Система читов била на психологию: посетитель, разгулявшись, подмахивал не глядя подсунутую ему бумажку, а уж потом трезвым утром хватался за голову: «Как? Сто двадцать долларов? Откуда? А это что? Жуль… Вуль… Буль… И закусок-то нет таких, чтобы на это начиналось. И не ел я никаких нулей! Нарочно пишут непонятно, сволочи!» Я молчала. Я – шроф. Мое дело передать. Счет швыряли обратно. «Пусть пришлют другой, и чтоб каждое слово разборчиво!»

Любимый поэт эмиграции Александр Вертинский, живший в Шанхае в 1935–1943 годах, не только увековечил «дэнсинг герл» в одной из своих песен, но и отобразил подслушанное в фельетонах, например о выборах королевы красоты Мисс Шанхай:

«– Наша мадама вончи мисси! (Моя дама хочет быть мисс!) – спокойно улыбаясь, заявил китаец, с трудом изъясняясь на ходячем русско-английском жаргоне. – Хав мач? (Сколько стоит?)

Достав из кармана своего засаленного халата толстый бумажник, он начал отслюнивать деньги. Откуда-то из-за его круглой, широкой спины неожиданно вывернулся сияющий Эдуард Иванович:

– Плиз! Ради бога, плиз! Прошу вас! – извиваясь и пресмыкаясь, кланялся он, истекая нежностью к своему спасителю».

Географию Шанхая на русский лад отобразили такие искажения, как циничное «Сучий крик» вместо Suzhou Creek, река Вампушка, улица ГрУши вместо рут ГрушИ (Route Grouchy), «экзема» вместо «Идзумо» (японский крейсер, постоянно пришвартованный у набережной). Русское слово «аллея», означающее широкий проход в парке или дорогу, обсаженную деревьями, в Шанхае слилось по смыслу с английским словом «alley» и стало означать «переулок». Слово «пассаж», в дореволюционной России означавшее крытые торговые ряды, в Шанхае стало означать малоэтажные жилые кварталы с рядами одинаковых домов. Некоторые предпочитали называть их по-британски «тЕррас», в мужском роде и с ударением на первый слог.

Бюрократический жаргон и зубодробительные сокращения, царившие на советской территории, почти не просачивались в Шанхай. Однако известно слово «квит-подданный» – подавший заявление на получение советского гражданства и получивший об этом квитанцию (она обеспечивала пропуск на лекции в Советский клуб и в магазин советской книги). В конце 1940-х годов русское сообщество Шанхая начало разъезжаться. Выбравшие переселиться в Советский Союз, сполна хлебнули отчуждения на новой родине, оставшись для советских навсегда «шанхайцами».

Для заглавной иллюстрации использована фотография многоязычных вывесок во Французской концессии. Источник: Coca Cola Archive

Еще больше статей о знаковых постройках Шанхая здесь, а архивные фотографии можно найти тут

Вам понравилась наша статья? Поделитесь ею в соцсетях (достаточно кликнуть на иконку внизу страницы).

Если вы хотите быть в курсе наших публикаций, подписывайтесь на страницу Магазеты в facebook, vk, instagram, telegram и наш аккаунт в WeChat — magazeta_com.