«Поскольку и отступления важны, и даже они основное в историческом романе, мы включили повешение ста мирных жителей на площади, сожжение живыми двоих монахов, прохождение кометы. Каждое такое отступление неоценимо, оно замечательно отвлекает читающего от смысла.»¹

 

Мы сидим за одним столом, такие разные, но, тем не менее, объединяемые одной общей идеей, целью, стремлением. Неважно, как называть. Наши сотоварищи только вернулись, по их удачному выражению,  из «Мекки ушу»², а тут мы, насквозь пропахшие китайской деревней и угаром длительных переездов в «булках»³ по шаньдунским просёлкам. Провидению было угодно столкнуть нас на узких переулках пекинских хутунов⁴ , сперва выдала родная речь, а уж эмблемы с футболок завершили процесс взаимного опознания. Они что-то слышали про нас, мы — немного про них, и этого оказалось достаточно, и вот мы здесь, за этим вращающемся столом, в ожидании того, что нас объединяет в этот момент. Но это отнюдь не китайские боевые или оздоровительные системы, здесь нас собрало совсем иное искусство — китайское застолье!

Пока мы сидим в предвкушении ужина, наши соотечественники с восхищением и каким-то неземным блеском в глазах, мне рассказывают о Духовных И возвышенных Учителях. О необходимости сокрытия Сокровенного Знания и Чистоты Передачи от передачи недостойным, о том, как прежде занимались тайком, дабы избежать «воровства приемов», караемого, кстати, смертью! А я вспоминаю дом гостеприимного Лю, его мозолистые крестьянские руки, насквозь впитавшие в себя все нечерноземье Хайянской земли. Его вспоминания про работу в поле без выходных с рассвета и до заката, а как стемнеет и работать уже нельзя, то надо перекусить-передохнуть, и тогда можно тренироваться. Но когда Учитель живёт в соседней деревне, быстро бежишь туда, узкой горной тропой, мимо все тех же бесконечных террас полей с похороненными на них предками, среди посевов и яблонь мчишь на горку, где уже давно ждут, и тренироваться , тренироваться, тренироваться, хотя все семь потов давно-давно уже много раз сошли еще днем, там, на поле, а потом так же бегом обратно, немного урвать сна, пока сперва робко разминающиеся петухи не известят начало следующего дня…

Мне рассказывают про движения энергий «цЫ» в «киноварных полях» и разъясняют боевые движения по восьми триграммам, а тактику свободного боя — по «И цзин», но я вспоминаю рассказы стариков про повсеместность бандитов; про уездные бои на помостах, когда не боятся убить родича местного чиновника и тогда твой Учитель сохранит лицо; как  нападали из засады при солидном численном перевесе, стараясь подобрать удобный момент, когда противник не ждет, в кабаках, борделях…; как травили и заражали сифилисом⁵ ; как швыряли песком в лицо и метали отравленные дротики, пытаясь вырвать победу любыми средствами! Я вспоминаю и смотрю, как мои собеседники, уже выбрав лаовайски-традиционную «свинину в кислосладком соусе» и подобные ей блюда, пытаются выяснить у откровенно скучающей официантки — какой тут лунцзин лучше? А наши парни, уже метнувшись самостоятельно к стойке за «小二»⁶ , в ожидании тоуфу, рыбы, и, конечно же, риса, уже, потихоньку выплеснув зеленый чай под ноги, разливают по чашкам эту дурно пахнущую отраву. И понимаю, что мы, рожденные в одной стране, выросшие в рамках одной культуры, говорящие на одном языке, никогда не найдем понимания на этой почве, что лучше просто промолчать, и тогда я просто поднимаю бокал и говорю вечный тост: «За лучший стиль всех времен и народов! 干杯!». И все радостно присоединяются, продолжая веселье.

 Небольшое историческое отступление

 Как же родилось это непонимание, получилось это различие? Ведь для стороннего обывателя мы занимаемся одним и тем же — ушу, боевыми искусствами Китая? Поэтому, признавая скорбную незначительность своих знаний по истории и культуре Поднебесной и ни в коем разе не претендуя на окончательную и абсолютную истину, хочется немного взглянуть немного в глубину истории развития китайских боевых искусств, для затравки отметив пару важных моментов:

Во-первых, с каждым годом можно наблюдать сочетание снижения повседневной физической активности с общем ростом комфортности жизни — при повышении общей ее интенсивности. Нам стало значительно проще добывать себе еду и одежду, развитие транспортных технологий избавило от долгих пеших переходов, нет необходимости защищать свой кров и своих близких, Все это и многое другое на корню убивает у обывателя мотивацию заниматься не только жесткими прикладными системами рукопашного и оружейного боя, но часто и просто физической культурой в принципе. Ведь намного проще посидеть с пивасиком или чаем с плюСшками перед телевизором, или за компьютером в социальных сетях.

Во вторых, в отличие от ещё совсем недавнего времени, мы живём в эпоху развитых и общедоступных информационных технологий, причём — с переизбытком информации обо всех и обо всем. Однако при постоянном росте этого информационного потока, охватывающем практически все возможные аспекты окружающего мира, мы сталкиваемся с т.н. «парадоксом ложной вседоступности информации».  Огромный объём и отсутствие четких критериев достоверности, рекламные и прочие манипуляции с информацией и сознанием, например с целью какой-либо выгоды, на самом деле усложняют поиски требуемого достоверного контента.

И в случае с китайскими боевыми и оздоровительными системами все это усложняется особенностями китайской культуры, в том числе из-за чрезмерной к склонности к «нахождению своих корней в седой старине», приписывая происхождение своих школ или стилей легендарным личностям своей истории, таким как Тай Цзу, Бодхидхарма или Чжан Саньфэн и другие.

Корни ушу находят в примерах противоборства человека с окружающим миром, когдапервобытным людям для выживания приходилось драться с дикими зверями, ссылаясь на сохранившиеся наскальные изображения.  Действительно, суровые условия жизни не только на территории современного Китая, но и во всех других ареалах обитания наших предков, вынуждали непрерывно создавать и развивать  простейшие техники боя с оружием и без.

В классических старых трактатах находятся многочисленные упоминания о необходимости занятий боевыми искусствами, о необходимости проверки претендентов на государственную должность в храбрости и владении ушу, иначе порядку-то и не будет! И в «Книге песен»⁷ в разделе «小雅»в «巧言» вполне определенно об этом сказано：

无拳无勇

职为乱阶

А ведь сам Кунцзы⁸ , более известный у нас как Конфуций, один из фундаментальнейших философов Китая, и что характерно — шаньдунец из 曲阜⁹ призывал изучать «Ши цзин» как важнейший источник основополагающих сведений об окружающем мире, о природе и обществе, о людях и явлениях. Но в рамках обсуждения данной темы важно помнить, что также он оказал значительное влияние на жизненный уклад людей, занимавшихся ушу, включая формирование системы взаимоотношений Учитель и Ученик, в четком согласии с которой и происходило обычно обучение (как минимум до Синхайской революции 1911 г.). Может как раз отход от конфуцианской системы обучения ТКБИ¹⁰ и стал причиной нынешнего состояния ушу в наше время?

Собственно, и в каноне «礼记»¹¹ , в разделе «王制» приглашают всех умельцев со всех краев, показать , кто что может:

«凡执技．论力．适四方．臝股肱．决射御。»

Далее, например, в разделе в  «月令», поясняя правила повседневного образа жизни, однозначно указывают на необходимость упражняться в различных видах боевых искусств:

«是月也，大饮烝。天子乃祈来年于天宗，大割祠于公社及门闾。腊先祖五祀，劳农以休息之。天子乃命将帅讲武，习射御角力。»

В общем, чтобы не перегружать читателя цитатами, просто отметим, что различные наименования-синонимы для рукопашного боя и борьбы , такие как 相搏 , 手搏, 角力, 角觝 и др, неоднократно упоминаются в разных письменных материалах. Борьба вообще была свойственна, судя по дошедшим до нас свидетельствам, всем древним народам, от греков до скандинавов, от кельтов до монголов.

Седая древность

Во время династии Чжоу, а точнее в «Период Весны и Осени»¹²,  как принято именовать эпоху Восточного Чжоу  в 722-481 годах до н.э по названию  исторической летописи  «春秋»¹³ о княжестве 鲁 в пров. Шаньдун, ежегодно весной и осенью все желающие  собирались состязаться в военном искусстве. Об этом упоминается и в трактате  «管子» , а трактат сей считается ценным источником по истории военной науки, астрономии, математики, географии того времени.

Поименован он вполне традиционно —  по имени автора. Был такой Гуань Чжун, главный министр царства 齐 во все том же Шаньдуне. Жил он еще в «лохматые» 725－645 годах до н.э.,  проводя активные военные реформы для защиты своего государства, чем нам, собственно, и интересен. С другой стороны, был он и основоположником легизма, идей равенства  всех перед Законом, идей о том, что людей надо ценить по реальным заслугам, а  не по происхождению, что когда боятся наказаний, то и управлять легко. Нет сомнения в том, что Гуань Чжун придавал большое значение подобным воинским состязаниям, где любой, кто смог заставить себя пройти через тяготы и лишения изнурительных тренировок, и в результате усердного труда обладающий нужными способностями, смог бы показать себя. А затем и дослужиться высоких постов. И это хорошо пересекается с вышеуказанной идеей из «Ши цзин».

Вообще про него хорошо сказано у Сыма Цянь:

Став советником циского гуна и взяв на себя управление делами, Гуань Чжун использовал расположение маленького княжества Ци на морском берегу и развернул торговлю. Накопив таким образом богатства, сделал государство процветающим и укрепил войска, разделяя чаяния простых людей. Недаром он говаривал: «Когда склады и закрома полны, [люди] соблюдают ритуал и нормы поведения; когда одежды и пищи вдоволь, [люди] различают, где слава, а где позор; если правители соблюдают нормы, отношения между люцинь¹⁴ крепки; если четыре устоя не поддерживаются, государство гибнет. Указы для нижестоящих подобны источнику воды, [они] делают сердца людей послушными. Указы должны быть ясными и немногословными, чтобы народу легко было их выполнять. Предоставьте простому народу то, что он желает, и поскорее избавьте от того, что он отвергает».

Его (Гуань Чжуна) управление было таким, что он умел [даже] несчастье превращать в счастье, а поражение-в успех.¹⁵

Итак, в разделе «七法» своего трактата, Гуань Чжун пишет о том, как весной и осенью   со всей Поднебесной  собирались герои на борцовские испытания:

«春秋角试…收天下之豪杰，有天下之骏雄。»

И возможно, как одни из самых ранних в истории ушу, мы встречаем в этом тексте  поэтические образы, сравнения с природными явлениями,  такими как полет птицы,  гром и молния, ветер и дождь и другие, применительно к занимающимся боевыми искусствами:

«举之如飞鸟，动之如雷电，发之如风雨，莫当其前，莫害其后，独出独入，莫敢禁圉。»

Человек воспринимается как неотделимая часть окружающего мира, и ему тоже свойственны природные проявления.  В наше время подобные метафоры уже привычное, устоявшееся явление.

Но именно в «Период Весны и Осени»  появляется знаменитое понятие «文武分途» — «гражданское и военное идут разными путями», закладывая тем самым основу для более позднего «из хорошего железа не делают гвоздей, из хороших людей не делают солдат».

«Золотой период» китайской цивилизации в Танскую эпоху¹⁶ многим знаком по  чайной культуре 茶艺, но с точки зрения ушу важен даже не разнообразием   воинских формирований того времени от 府兵 до 五府, а скорее благодаря знаменитой истории о неудачном купании Ли Шиминя¹⁷ с последующим благополучным его спасением мимопроходящими монахами, итогом которой стал прецедент и по наше время смущающий умы лаовайских любителей ушу. Речь идет о возникновении разделения на монахов практикующих и не практикующих ушу в монастыре Шаолинь, с появлением не известной ранее категории 武僧. Однако здесь мы не будем затрагивать историю этой обители, а всех интересующихся сразу отправим читать фундаментальный опус Тан Хао¹⁸ . Да, вышеозначенному монастырю перепало от императорских щедрот и разрешение содержать монастырско воинство, вкушать мяско и куча других приятных сердцу мелочей, однако в других местах дело обстояло не так радужно. Начиная со второй половины  VII века большая часть монастырей была взята под государственный контроль. Правительство создавало специальные управляющие структуры типа танского совета «十大德», устанавливало правила и нормы приема в буддийскую общину. Монахи прикреплялись к конкретной обители, что подтверждалось соответствующим документом. Покидать обитель тоже можно было лишь по разрешению. Классический пример: пожалуй всем в современном Китае знакома история о путешествии веселой компании монаха Сюаньцзана¹⁹ за сутрами в Индию, однако мало кто знает, что по возвращении означенному монаху пришлось специально обращаться к императору за прощением, ибо отправился он в свой Великий Поход без высочайшего разрешения.

 В храме 文殊院,, где говорят хранятся какие-то реликвии Сюаньцзана,   рано утром можно встретить занимающихся ушу.

При этом монахи, кроме обязательных и регулярных молитв здравствующему правителю, активно приобщались к различной гос.деятельности, такой как сбор налогов или надзор над ирригационными каналами. Как уже говорилось выше, государство контролировало монастыри и благодаря этому получало возможность влиять на формирование внутреннего устава монастырей с монахами — добропорядочными подданными империи. И одним из самых суровых  было наказание за гос.измену и бунт. С другой стороны, за этим стремлением властей стояли в непоследнюю очередь и экономические факторы. Ведь общины и монастыри богатели, становились крупными землевладельцами с большим количеством прикрепленных к земле работников, а популярное бегство в обитель от тяжелого крестьянского труда подрывало экономику. В итоге монастыри также рассматривались властью и как источник налогообложения и обогащения.

Таким образом, выделяя уникальность существования Шаолиньского ушу в Китае, определяют такие факторы малой вероятности повторения этого явления в других монастырях, как их поднадзорность местной и центральной власти. Любая власть воспринимала хранение оружия и практику монастырского ушу  как подготовку к мятежу, поддержку народных волнений и т.д,, а так же как не соответствие целям и догматам Учения, внутреннему регламенту и распорядку монастыря, который, напомню, все также утверждался властями. Как например, регламент о запрете употребления вина и мяса «断酒肉文» , написанный как раз императором У-ди²⁰ династии Лян (( 粱)) , с которым когда-то и встречался Бодхидхарма. Вероятно, что именно покровительство означенного императора в то время и позволило Дамо активно интегрировать в созерцательную практику монахов Шаолиня упражнения цигун и ушу как одного  из четырех аспектов жизнедеятельности (когда сидишь, идешь, спишь или ешь).

автор фото — польский фотограф Томаж Гудозоватый

Но важно не забывать, что из мира в монастырь уходили и бывшие военные, и мастера ушу, и участники разгромленных антиправительственных восстаний, т.е. уже владеющие этим навыками. И они вполне могли для сохранения физической формы или иных целей продолжать свои занятия и после пострига в монахи, как это было в том же Шаолине еще до официального позволения. Кроме того, адаптация религиозной практики для простого народа , как «形尽神不灭», с сочетании с тем, что по китайским традициям почтительный сын должен был оберегать тело, в котором продолжалась жизнь его предков, позволяли более широко и в рамках ситуационной этики трактовать  концепцию непричинения зла насилием (yже говоря уже об убийстве любых живых существ «不杀生»),  формально допуская монахам и верующим не только занятия ушу, но и участие в войнах. Вот только конкретных данных по существовавшим монастырским школам, оставивших подобный след в истории, как в Шаолине, в других монастырях —  я не встречал. Хотя у монаха 志磐 в «大正新修大藏经» упоминается о том, как в VII в. в северных районах монахи практиковали верховую езду и стрельбу из лука. С другой стороны, встречаются упоминания, когда обители в глухих местах захватывались небольшими бандитскими шайками или повстанцами, и те продолжали в целях конспирации выдавать себя за монахов. Кроме того, в  местечковых обителях, где происходило смещение в сторону местных культов, духов плодородия и т.п., могли «квартировать» местные отряды самообороны 疃社 для защиты от тех же бандитов или пиратов, а отдельные упоминания такого плана порой выдаются за наличие якобы системной и многолетнее развитие ушу в этих монастырях. В таких случаях просто хочется увидеть такие же многочисленные прямые и косвенные подтверждения  многолетней непрерывной традиции ушу — как это есть о Шаолине. В общем, эта тема требует длительной и доскональной архивной работы.

Двигаясь далее по реке Времени, мы увидим, как при династии Хань защитные и атакующие техники рукопашной схватки развивались весьма хорошо,  появились такие  разновидности, как  борьба 角抵, методы безоружного боя 手搏 и состязание в фехтовании на мечах. В «汉书»  в разделе «艺文志»  указано, что в записи тринадцати семей, искусных в военном деле, многие обладают высоким мастерством именно в технике рукопашной схватки 格斗。 А в биографии того периода «汉书．傅常郑甘陈段传» говорится как раз об испытании именно в мастерстве рукопашного боя:

«弁手搏也。试武士为手搏，以手固实用之术也»。

От чжурчжэней и монголов до японских пиратов

Волна интереса  к боевым искусствам, к стратегии и тактике, уже в сунскую династию²¹ привела  к появлению сборника «Семь военных канонов»²² , ставшим также и основой для последующих государственных военных экзаменов:

1.     孙子兵法  «Искусство войны» Сунь Цзы, самый известный и основополагающий текст канона, автор тоже шаньдунец — родился в княжестве Ци, хотя и прославился как полководец княжества 吴;
2.     吳子兵法 «Законы войны почтенного У» генерала У Ци²³,  считается что он не проиграл ни одного сражения, воевал на стороне княжества Лу против Ци на территории все той же многострадальной провинции Шаньдун;
3.     司马法 «Методы Сыма»  созданный   в опять же в княжестве  Ци и назван в честь Сыма Жанцзюя²⁴ , командующего армией княжества Ци;
4.     六韬 «Шесть секретных учений» генерала Цзян Цзыя²⁵ , который также известен как Тайгун²⁶   и основатель династии  все того же княжества Ци, пров. Шаньдун;
5.     尉缭子 «Вэй Ляо-цзы» по имени Вэй Ляо, которого  Сыма Цянь упоминает как советника Цинь Шихуанди. Как известно, объединение Китая принято считать как раз с момента, когда  Цинь завоевало Ци;
6.     黄石公三略 «Три стратегии Хуан Ши-гуна», обычно авторство приписывается полумифическому Хуан Шигуну, вручившему трактат генералу Чжан Ляну²⁷, однако по одной из версий автором вполне мог быть и вышеупомянутый  Цзян Цзыя;
7.     唐太宗李卫公问对 «Вопросы танского Тай-цзуна и ответы Ли Вэй-гуна», трактат танской династии и интересен как обзор предшествующих текстов на данную тематику.

Таким образом, хочу обратить Ваше внимание, что  именно на территории современной  пров. Шаньдун уже в то время закладывались основы классической китайской военной науки, т.е и условия соответствовали, и были в достатке люди, которые активно изучали, практиковали и передавали следующим поколениям воинскую науку. Возможно сыграло важную роль влияние аристократии того времени, где Шаньдун и Хэбэй были родиной одних из самых влиятельных родов. А может быть влияло непрерывное чередование войн и набегов, наличие множества популяций  разбойников да прибрежных пиратов. Возможно тут проявилось продуктивное влияние киданей, бохайцев или чжурчженей, привнесение их боевых навыков в местную среду. Или межэтническое смешение здесь оказало свое влияние. Например, японский монах 円仁, будущий глава буддийской Школы Тэндай, путешествуя в танские времена по здешним местам отмечал значительное количество разных поколений корейцев, постоянно проживающих на территории провинции Шаньдун. А несколькими веками спустя, наиболее активными борцами против японских пиратов  станут не местные ханьцы, но переселенцы-мусульмане. Увы, этот вопрос опять же требует более длительного и детального исследования, чем наши скромные зарисовки по истории ушу.

Другим важным явлением династии Сун является возникновение разнообразных обществ любителей боевых искусств, оказавших значительное влияние на последующие развитие ушу, таких как занимающиеся:

• стрельбой из лука «弓箭社»;
• боем на копье и шесте «英略社»;
• занятиями борьбой «角抵社»。

Являясь по своей сути местными отрядами самообороны, «армиями» крупных землевладельцев или клановых объединений, они стали прообразом т.н. «деревенской милиции», явления дожившего аж до ХХ-века и крайне важного в плане развития боевых искусств Китая. И тут необходимо отметить, что основной аспект был на работу с оружием — как один из ключевых факторов, если рассматривать происхождение современных стилей ушу от работы с оружием, где кулачная техника была в некотором роде второстепенной, однако необходимой как часть силового и психофизического воспитания бойцов. Основной задачей этих сил самообороны была не только самосовершенствование своих навыков, но и  защита от широкораспространенных и многочисленных банд, которые позволяли себе не только грабить поместья или даже целые кварталы городов, но и активно противостоять властям.

Один из четырёх классических китайских романов, «Речные заводи»²⁸ , рассказывает как раз о приключениях шаньдунских разбойников в правление династии Сун. Кроме прекрасных зарисовок о том времени он также дает и представлении об технике ушу той эпохи. Например,  в главе «徐宁教使钩镰枪…» , Сюй Нинь (именно он изображен на японской гравюре ниже) довольно подробно знакомит нас с методикой как за полмесяца обучить владению 钩镰枪 , копьем с крюком, повествуя не только о технических элементах, но и о тактических действиях с этим оружием:

臂健开弓有准，身轻上马如飞。弯弯两道卧虫眉，凤翥鸾翔子弟。战铠细穿柳吓，乌巾斜带花枝。常随宝驾侍丹墀，神手徐宁无对。
当下徐宁选军已罢，便下聚义厅来，拿起一把钩镰枪，自使一回。众人见了喝采。徐宁便教众军道：“但凡马上使这般军器，就腰胯里做步上来，上中七路，三钩四 拨，一搠一分，共使九个变法。若是步行使这钩镰枪，亦最得用，先使入步四拨，荡开门户；十二步一变，十六步大转身，分钩、镰、搠、缴；二十四岁，那上攒 下，钩东拨西；三十六步，浑身盖护，夺硬斗强。此是钩镰枪正法。”就一路路敷演，教众头领看。众军汉见了徐宁使钩镰枪，都喜欢。就当日为始，将选择精锐壮 健之人，晓夜习学。又教步军藏林伏草，钩蹄拽腿，下面三路暗法。不到半月之间，教成山寨五七百人。宋江并众头领看了大喜，准备破敌。

Когда вы будете применять это оружие, сидя верхом на коне, – говорил он, – то ваше тело должно двигаться, как при ходьбе. Вначале вы четыре раза подаетесь вперед, затем делаете три рывка назад. После этого вы наносите еще удар вперед и удар в сторону. Таким образом, весь прием состоит из девяти движений. Применение подобного рода пик необходимо и в пешем бою. В данном случае вы делаете сначала восемь шагов вперед и четыре выпада пикой. Это для того, чтобы прорвать ряды противника. На двенадцатом шаге вы поворачиваетесь вполоборота. А на шестнадцатом – делаете полный поворот, оттягиваете пику к себе и, выбросив ее вперед, пробегаете двадцать четыре шага. Затем вы должны взмахнуть пикой сверху вниз. Причем нужно, чтобы крюки двигались слева направо. Через тридцать шесть шагов вы, тщательно прикрываясь щитом, противопоставляете всю свою силу силе врага. Это и есть настоящие приемы боя, в которых применяется пика с крюками.²⁹

И подобно дошедшим до нас кулачным трактатам, приводится в романе стихотворная квинтэссенция упражнения:

四拨三钩通七路，共分九变合神机。
二十四步那前后，一十六翻大转团。
破锐摧坚如拉朽，搴旗斩将有神威。
闻风已落高俅胆，此法今无古亦稀。

Такой любопытный подход в обучении возник в условиях неграмотности простого человека, позволяя упростить запоминание приемов, их порядка и т.п. Кроме того, ритмичность и омонимичность китайского языка, объединение звучания иероглифов в семантически-грамматически-фонетическом сочетании, позволила интегрировать в процесс отработки технических движений и дыхательные упражнения. Выполнение формальных упражнений таолу или комплексов цигун с одновременным речитативом стихов-описаний до сих пор является частью традиционного обучения некоторых старых школ.

Сейчас мы сделаем небольшой перерыв, а во время отдыха можно посмотреть небольшой фильм про наши поиски:

Дмитрий Моисеев, СПб-山东

1. Карло Тенка, «Дом псов» [↩]
2. так в шутку называют популярные места у «ушутуристов» — Шаолинь, Удан, Чэньцзягоу [↩]
3. «面包车» китайский минивариант ну очень микроавтобуса, самый дешевый вариант четерыхколёсного транспорта с закрытым салоном [↩]
4. 胡同 hútòng — переулок, проезд [↩]
5. да, бывало и такое… например, при разборках меж линией багуачжан Инь Фу и танланцюань Цзян Хуалуна в 莱阳, XIX в. [↩]
6. сяо’эр, простонародное наименование маленькой водки 二锅头 эрготоу, популярной в простонародной среде Китая — стоит дешево и в карман удобно помещается! Неотъемлемая часть народного фолька, как и 老二 [↩]
7. 诗经 Ши-цзин — широко известный сборник приблизительно 300 примеров из жизни общества того времени, один из древнейших памятников, а также первая из классических книг конфуцианского канона, XI—VI вв. до н. э. [↩]
8. 孔子 kǒngzǐ [↩]
9. г. Цюйфу [↩]
10. Традиционные китайские боевые искусства [↩]
11. Ли Цзи, «Книга обрядов/ритуалов/установлений» IV—I вв. до н.э, также входит в конфуцианский канон из пяти книг [↩]
12. «春秋» [↩]
13. авторство летописи традиционно приписывают опять же Конфуцию [↩]
14. 六亲 т.н. «шесть родственников»-традиционное понятие, включающее разные категории родства. Согласно мнению Ван Би (226-249 гг.), комментатора Ицзина, в это число входят отец 父, мать 母, старшие 兄 и младшие 第 братья, жена 妻, сыновья 子 [↩]
15. цитируется по  http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/China/I/Syma_Tsjan/Tom_VII/text62.phtml [↩]
16. 唐代 [↩]
17.  李世民 он же император 太宗 [↩]
18. 唐豪в начале ХХ провел подробные архивные и археологические исследованиями с целью прояснить историю узловых тем ушу. В частности выяснил, что исторически Южного Шаолиня не существовало, известная история с сожжением манчжурами  является пересказом романа XVIII в. , книга называется 武学丛书第三辑之三 «少林武当考 — 太极拳与内家拳 — 内家拳» [↩]
19. 玄奘 [↩]
20. 武帝 [↩]
21. 宋代 [↩]
22. 武经七书 [↩]
23. 吴起 [↩]
24. 司马穰苴 [↩]
25. 姜子牙 [↩]
26. 太公 [↩]
27. 张良 [↩]
28. «水浒传» [↩]
29. цитируется по Ши Най-ань «Речные заводи», переводчик: А. Рогачев. [↩]