Примерно за двадцать дней до Китайского Нового года и месяц после него, в Китае можно наблюдать явление, названное по-китайски Чуньюнь (春运). Об этом каждый год много пишут в китайском интернете, и я решил ещё раз подробней осветить эту тему и рассказать о своём опыте, связанным с Чуньюнь, на русском языке. Надеюсь, мой рассказ окажется кому-то полезным и будет таким же интересным, как одно из моих путешествий на поезде во время праздника Весны.
Иероглиф 春 (chūn) переводится как весна, а 运 (yùn) означает — перемещение, движение, перевозка, транспортировка. В русском языке, по-моему, нет эквивалента этому слову, можно перевести его как «весенний ток». Это явление в Китае связано с масштабными передвижениями китайского народа по стране, временем, когда перевозки грузов и людей достигают своего апогея. По статистике примерно половина населения передвигается от севера на юг, с запада на восток и обратно, это около двух миллиардов человек — треть населения всего земного шара. В это время железная дорога, авиалинии и автобусные станции работают на пределе своих возможностей, а для пассажиров это нередко становится большим испытанием.
Каждый год китайское правительство и соответствующие органы заранее предпринимают меры по регулированию, но они всё же не могут полностью решить эту проблему. Судя по названию, можно предположить, что это связанно с весенним потеплением и люди, уставшие от зимы, начинают активно двигаться, трудиться, ездить в командировки. Но это не так. С чем же связано это явление?
Понятие 春运 заключает в себе два значения. Одно из них указывает на явление в обществе, а другое на проблему связанную с ним. Первое — это явление, связанное с традиционным и самым важным праздником в году — праздником Весны и традиционным мировоззрением китайского народа, которое выражается иероглифами 团圆 tuányuan1. В Китае праздник Весны это начало Нового года, время самых длинных каникул и отпусков, и для каждого члена семьи очень важно, как бы далеко он ни находился от дома, в предновогодний вечер (除夕 chúxī или 团圆夜tuányuanyè) собраться вместе со своей семьей (团聚 tuán jù). В новогоднюю ночь все члены семьи не спят (守岁shǒusuì), кушают 团圆饭 (tuányuanfàn)2 и веселятся. Поэтому люди со всех концов Китая, в том числе и живущие в других странах китайцы — студенты, рабочие, бизнесмены, у кого есть возможность, все спешат попасть домой.
А вот причины, по которым в Новый год так много людей оказывается на дороге по пути домой и терпят большие трудности, заключается, во-первых, конечно же, в большом количестве населения Китая, а во-вторых, в особенности внутренней политики Китая и нередко экономического положения народа.
Начиная с момента проведения Китаем политики реформ и открытости, китайское правительство поощряло людей самостоятельно искать и устраиваться на работу, вместе с этим ослабив контроль над перемещением людей по стране. Вследствие этого, большие потоки людей из экономически отсталых районов ринулись в более развитые районы в поисках работы. Особенно много людей отправилось на «освоение запада».
Студенты также всегда были одним из самых больших потоков в это время. Специфичная система образования и суровые вступительные экзамены, зачастую и экономическое положение семьи, лишают студентов права свободного выбора университета для поступления. В зависимости от количества баллов, полученных на экзамене, студент может подать заявление в тот или иной университет. Участь студентов с низкими баллами — учиться в университетах низкого ранга в отдаленных районах.
Это основные факторы, разбрасывающие людей по разным уголкам Китая, вынужденных каждый год возвращаться домой, чтобы собраться вместе. Мне нередко приходилось встречать семьи, в которых ребенок живет у бабушки или в школе-интернате в одной провинции, потому что у родителей нет времени его воспитывать: мама работает на западе, а отец где-нибудь на севере. Такая вот нелегкая судьба китайского человека.
В прошлом году во время длинных зимних каникул, мы с сестрой решили попутешествовать. Тогда-то мы и прочувствовали на себе все прелести китайского «весеннего пробуждения». Я приехал к сестре в Хэнань, самую густонаселенную провинцию. На тот момент она работала недалеко от городка Чжумадянь (驻马店). Мы посетили две или три свадьбы её коллег, в самых глухих деревушках. Почему в глухих деревушках? Потому что по традиции свадьбы должны проходить в доме родителей жениха, которые зачастую живут в деревне((Перед Новым годом проходит много свадеб, потому что тому благоприятствует дата, высчитанная по лунному календарю)). Затем отправились в город Ухань, затем в провинцию Хунань. Проехали-прошли немало сел, городов и исторических мест, много узнали о быте простого крестьянина-лаобайсина, ярко встретили Новый год в Чанша, посетили традиционные храмовые праздники в Пекине.
В Сиане наш запланированный маршрут заканчивался. Дальше мы разъехались каждый в свою сторону. Сестренка назад в Хэнань, а я в Синьцзян — Урумчи. Весь этот маршрут мы проехали на поездах и иногда на автобусах, когда билетов на поезд совсем не было. Билеты купить было трудно, но возможно, простояв двух-трех часовые очереди с более 80 человек впереди. Достать возможно было только жесткие сидячие места (硬座 yìngzuò). Мы сделали такой вывод, что во время 春运перемещаться внутри одной провинции или между провинциями, где ходит скоростной поезд 和谐号 хоть и с трудом, но можно. Труднее всего купить билет на дальние маршруты, особенно из или в отдаленные районы и на самых больших узловых (枢纽站) или пересадочных станциях (客运专线站), одними из которых являются станции городов Сиань, Чженчжоу, Пекин, Чанша и др.
На станции города Сиань, как и почти на всех крупных станциях во время «весеннего часа пик», у главного входа разбивают дополнительные «залы ожидания». Это большие навесы или ангары, где люди могут укрыться от непогоды в ожидании поезда или билетов. Некоторые семьи ночуют под такими навесами несколько дней.
Простояв очередь примерно в 100 человек, я купил билет без места, то есть «стоячий» (无座wu zuo). Предстояло 48 часов пути стоя. Мне приходилось ездить и сидя, и стоя в обычное время, и я в принципе без особого огорчения, даже с некоторым энтузиазмом, отправился на посадку. Но в тот момент я еще не представлял, каково это будет в самое горячее время на железной дороге.
Посадка была похожей на марафон, с препятствиями, только в руках багаж. Я никогда не видел стольких людей в одном вагоне. Из положенных 118 человек в вагоне нас было примерно 200 человек! До последнего момента я надеялся, что придет добрый начальник поезда и рассадит всех на свободные места в других вагонах.
Но вместо этого пришла строгая проводница, которая стала громким командным голосом упаковывать багаж и людей по своим местам. В её голосе прослушивалось твердое намерение и уверенность. Непослушных и скандальных она грозилась выкинуть на первой ближайшей станции, и это звучало настолько убедительно, что все в тот момент верили, что она сделает это, и покорно внимали её словам. Именно благодаря ей в вагоне сохранялся порядок. Она приказала всем снять теплые вещи, чтобы и без того несвежий воздух совсем не испортился.
Кто ездил в китайских поездах, тот знает запах воздуха в них. Это гремучая смесь лапши-кукси, сигарет и многого другого!
Багажа было столько, что он полностью до потолка заполнил место умывальника и мусорных урн. Проход между сиденьями и тамбур, который не отапливался, был полностью забит стоящими людьми. Труднее всего было тем людям в тамбуре, где было не только тесно, но и холодно.
Впереди предстояло долгих 48 часов, а может и больше, так как наш поезд относился к классу 慢车3. Народу было настолько много, что людям не удалось даже воспользоваться традиционными складными стульчиками, которые продают на станциях. Просто сидя на нем, места занимаешь больше, чем сидя на корточках. Мне пришлось стоять попеременно на одной ноге, облокотившись на багаж, наваленный на умывальник. Рядом сидел китаец на маленькой неудобной квадратной емкости-термосе на колесиках для горячей воды, с которой он постоянно съезжал, чуть-чуть задремав. Вокруг перешептывались: «Вот смотрите! Даже лаоваю не досталось билета!».
Глядя на измученные лица на фотографии, можно довольно ярко представить себе эту картину и атмосферу в вагоне.
Как всегда, все жевали, болтали. Пришлось отстаивать свои права перед курильщиками, дымившими под носом. Мои доводы оказались убедительнее их желания покурить. Вообще стоит отметить, что китайцы довольно законопослушны и принимают логические доводы! Когда наступила ночь, все начали понемногу дремать. Но сна не получилось. Свет не выключался. Многие все ещё шумно что-то обсуждали. Тем, кому нужно было в туалет, или просто прохожие пассажиры с других вагонов будили тех, кто сидя спал в проходе, и они каждый раз вставали, чтобы пропустить их. Места было настолько мало, что чтобы сходить в туалет, нужно было заставить человека, сидящего рядом с дверью туалета, втиснутся в помещение туалета, потом зайти туда самому вместе с ним, потом выпустить его, сделать своё дело, провести такую же обратную процедуру, чтобы выйти.
На второй день пришлось ещё тяжелее. Умыться не было возможности, к счастью, спасли влажные салфетки. На завтрак я съел немного сладкого хлеба, сухофруктов, орехов и шоколада. Китайцы ели яйца, хлеб, салаты в пакетиках и завтрак, который разносили. Воздух в вагоне был, мягко сказать, неприятен, и царила полная антисанитария.
Оставалась ещё половина пути. А состояние становилось невыносимым. Уже невозможно было ни стоять, ни сидеть, за окном однообразный пейзаж — бесконечная и унылая снежная пустыня. От долгого стояния до боли затекли ноги. От осознания того, что ты не можешь изменить эту ситуацию, что волей-неволей нужно ехать дальше, становилось еще тяжелее. Состояние, сравнимое с муками в аду. Хочется бросить всё и выпрыгнуть из поезда. Тогда-то я и вспомнил рассказы о том, как уставшие и обезумевшие пассажиры не выдерживали и действительно выпрыгивали из поездов. Теперь я их понимал. Во время короткой остановки в каком-то маленьком городке я действительно хотел выйти, отдохнуть пару дней, а потом вернуться следующим рейсом. Но я понимал, что следующим рейсом все было бы так же. Оставалось только вспоминать самые приятные моменты своей жизни, молиться и медитировать. В вагоне кто-то спал, кто-то шутил, а кто-то с надеждой смотрел в никуда.
Казалось, наш вагон уже давно заблудился в другом измерении, время остановилось, и мы никогда не приедем!
Долгое время я наблюдал за двумя маленькими детьми-братьями, которые сидели на местах, расположенных сразу при входе в вагон. Я назвал их Дракон и Тигр. Старший проявлял заботу о младшем: сначала кормил его, а потом ел сам. Они смеялись и позировали мне на камеру. К вечеру они стали плакать и стонать, а мама — суетиться вокруг них. Я спросил родителей, что с ними случилось, они сказали, что у детей заложило уши, сильно опухли и болят ноги. Оказывается, что это всегда так бывает, когда долго находишься в вертикальном положении — сидишь или ходишь. Теперь я понял, почему несколько дней назад сестренке вдруг стали натирать ногу кроссовки, и ей пришлось купить ботинки на размер больше. Когда я сошел с поезда, то почувствовал, что мои ботинки тоже стали меньше размера на два!
Когда поезд все-таки доехал до станции люди с широкой улыбкой на лице, просто выскакивали из вагона! Это было освобождение! Самые счастливые минуты — окончание этого мучительного путешествия!!!
После выхода из вокзала, людям ещё предстояла битва за такси, по другому это не назовёшь, но это уже были пустяки по сравнению с пережитым за эти 48 часов в поезде! Я прошёл немного дальше от вокзала, чтобы не участвовать в этой бойне, и поймал попутку, в Китае их называют «черными машинами» (黑车).
Наконец-то я добрался до дома и первым делом пошел в душ. Ступни ног покраснели и очень опухли (ноги пришли в норму только через два дня). Когда пошла горячая вода, я наконец-то пришел в себя и до конца осознал, что вот я и дома: выжил, победил! Я непроизвольно рассмеялся. Это получилось само собой, потом мне стало смешно от глупости всей ситуации и от своего смеха. В тот день, я ещё долго не мог уснуть и лежа на спине смотрел в потолок. Перед глазами стояла картина того вагона, казалось, я всё ещё там.