В 2008 году Китай впервые обогнал США по количеству присуждаемых в год степеней доктора философии. В 2014 году приставку PhD к своей фамилии в КНР получило более 72 000 человек, на 20 000 больше, чем в США. В чем особенности академической среды в Китае? Как относятся в китайских университетах к иностранным коллегам? И насколько важны гуаньси в научном мире? Об этих и многих других академических вопросах Магазета побеседовала с французским синологом Иваном Рувидич.
Специалист по переводам китайской классической поэзии Иван Рувидич (Ivan Ruviditch) в настоящее время работает в Национальном центре исследования сравнительной и мировой литературы при Шанхайском педагогическом университете. Однако его отношения с китайским академическим миром не ограничивались лишь преподавательской и научной деятельностью: в течение пяти лет Иван занимался развитием программ и исследовательских проектов между французскими и китайскими вузами при Консульстве Франции в Шанхае.
Из Парижа в Шанхай
После окончания докторантуры у меня был выбор: остаться во Франции и ждать, когда освободится должность в университете (а это могло занять 2-3 года), или принять предложение Восточно-китайского педагогического университета и уехать преподавать в Шанхай.
Работа в Китае мне показалась более захватывающей, чем ожидание места на кафедре в Париже. Через 2-3 недели после моего переезда в Шанхай я увидел объявление на сайте Консульства Франции: им требовался человек для развития сотрудничества между французскими и китайскими учеными в области гуманитарных наук. Я подходил под их требования: говорил по-китайски и работал в академической среде. Уже подписанный контракт с университетом оказался не проблемой, так как работа с университетами была одной из моих задач.
Это была очень интересная работа, так как [благодаря ей] даже в сфере синологии я встретил больше французских специалистов в Шанхае, чем прежде во Франции. Так как они все приезжают в Шанхай, а Консульство является центром коммуникации ученых, художников, многих интересных людей.
Через пять лет работы я все-таки решил вернуться к своему исследованию. Я познакомился с профессором из Шанхайского педагогического университета, который считается одним из крупнейших специалистов по сравнительной литературе. Узнав, что я планирую покинуть консульство, он предложил мне остаться работать и преподавать.
Моя сфера исследований — китайская классическая поэзия, поэтика и перевод поэзии. Но так как в университете только два французских преподавателя (еще один в сфере экономики), из которых только я говорю по-китайски, то иногда меня просят провести курс по французской литературе, латинскому языку, иногда прочитать лекции по истории Франции и поэтики.
Основная сфера моих исследований — китайская поэзия, но мне нравится работать над исследованиями и в других областях. Я опубликовал несколько статей о театре, пару работ по экономике. Это была совместная работа с французским экономистом, где я отвечал за освещение культурных особенностей поведения китайцев. Но в первую очередь, я исследую китайскую поэзию.
Взаимоотношения с китайскими коллегами
Главная проблема — это язык. Я говорю по-китайски свободно, поэтому мне не так сложно контактировать с коллегами здесь. Люди ценят, когда им не приходится прилагать дополнительных усилий для общения с тобой. Иногда требуется терпение, но все сложности, с которыми сталкивается иностранный преподаватель в Китае, вполне преодолимы.
В Китае постоянно происходит множество академических мероприятий, симпозиумов, конференций. И основная причина, почему иностранные ученые в Китае не могут принимать участие в академической жизни в полной мере, — это языковой барьер. Иногда [китайцам] просто неудобно, что они не знают, как наладить контакт с иностранными коллегами, поэтому они могут ограничивать их участие.
Я не чувствую никакого негативного отношения к французским синологам. Хотя на политическом уровне может быть какое-то напряжение в отношениях, академическая среда защищена от этого влияния, ученые более независимы. Мне встречались отдельные профессоры, которые выступали с критикой иностранных ученых, главным образом, в сфере политических наук и истории, но мне кажется, что это скорее личное.
В целом же, за пределами научного мира, отношения к иностранному в Китае не сбалансированно. Иногда они считают, что все, что идет из-за рубежа, — правильно, поэтому надо и в Китае делать все, как в других странах. Иногда они полностью отрицают иностранное. Мнения очень поляризованы: либо все хорошо, либо все плохо. В университетах же говорят и о позитивных, и о негативных сторонах.
Гуаньси
Гуаньси (关系, отношения, связи) важны, но они не так просты, как многие думают. Если вы знаете ректора университета, это будет полезно лишь на последнем этапе продвижения вашего проекта. В большинстве случаев вопросы решаются на местах, о трудностях которых ректор может даже не знать. Но, конечно, связи нужны, если вы пытаетесь получить финансирование для проекта или повышение. Однако они отличаются от гуаньси в бизнесе.
Например, если китайский студент хочет поступить в докторантуру, он должен найти профессора. Раньше профессор мог вести до 7 докторантов, сейчас — только одного в год. Поэтому существует огромная конкуренция, и здесь отношения очень важны. Правда, не столько ваши личные отношения с профессором, а то, насколько ему интересен предмет вашего исследования. Это намного сложнее, чем просто хорошие личные отношения.
Публикации статей
Сейчас публикации статей намного важнее, чем публикации книг. Если ты публикуешь статью в академическом издании с высоким рейтингом, то можешь получить грант, финансирование для своего проекта, признание, и это важно для твоего резюме. Если же публикуешь книгу, то ничего этого не получаешь. Не существует рейтинга для книг. А написание книги требует намного больше времени, чем написание статьи.
Поэтому для китайских ученых очень важно публиковаться, особенно за рубежом. Это хорошо и для их карьеры, и для статистики университета. И сейчас это своего рода болезнь китайской академической среды, все хотят публиковаться в изданиях с высоким рейтингом, поэтому тратят много сил, выбирая менее исследованные сферы, что позволяет снизить конкуренцию. Я встречал ученых, которые знают, как писать статьи под требования иностранных изданий, знают, куда обращаться за корректурой. У них может быть много публикаций в изданиях класса А, но когда вы их встречаете на конференции, с ними очень скучно. Они тратят всю жизнь на написание хороших статей на темы, которые им могут быть не интересны.
Китайцы делают очень много научных публикаций, но качество их статей не всегда высоко. Несколько лет назад был большой скандал. В Nature была публикация об обнаружении сотен статей китайских ученых, которые были написаны компанией: они полностью соответствовали формату, но представляли фальшивые исследования. Почему это происходит? Просто публикациям статей уделяется огромное внимание. Если вы опубликовали статью в авторитетном издании, то университет выплатит вам огромный грант — 20 000 юаней и даже больше. Это очень большой стимул, если учесть, что зарплата профессора около 4000 юаней в месяц, а жить в Шанхае на 3-4 тысячи юаней невозможно.
Сферы исследований
Гуманитарные исследования развиваются во многих направлениях в Китае. Есть некоторые сферы, в которых исследования немного ограничены, например, психология и психоанализ, где у китайцев довольно сильное отставание. Но в целом, академический мир открыт ко всему новому, они очень интересуются новыми областями. Часто исследователи из классической литературы, философии, традиционных сфер переходят в новые. Например, здесь в университете есть отделение урбанистики, где большинство преподавателей — с отделения классической китайской культуры.
В Шанхае я встретил много местных специалистов по Китаю, но намного меньше, чем я ожидал. Нередко даже на кафедре китайской литературы преподаватели исследуют английскую или французскую литературу и теорию литературы. Иногда они могут исследовать иностранную литературу, а потом обращаться к китайской, но уже с западными теориями и концепциями. Они очень любят новые концепции.
Когда мы изучаем китайскую классическую литературу, нас в первую очередь интересует, как она понималась, изучалась и передавалась другим. Но китайские исследователи выбирают концепции у французских философов, у постмодернистов, и пытаются их применить к китайской литературе. Для них это новая область для исследования. Хотя часто это слишком искусственно и не работает.
Зарубежная синология
Мне казалось, что меньше всего китайским университетам будет интересно приглашать иностранных специалистов по китайской литературе, истории, философии, потому что они сами могу это преподавать. Но в действительности им очень интересно, как иностранные специалисты видят китайскую культуру. Например, сейчас развивается новая сфера исследований — как Китай изучают за рубежом (海外汉学研究).
Причем, критерии выбора, кого из западных синологов в Китае изучают, сводятся лишь к его популярности за рубежом. Например, в Китае очень популярен французский синолог Франсуа Жульен (François Jullien). Он написал несколько книг по китайской философии, сравнивая ее с западной. Его книги были переведены на китайский, и теперь по его работам пишут докторские исследования. В то время как его работы очень сильно критикуются специалистами во Франции, так как они часто неубедительны.
Другой пример. Стивен Оуэн, известный специалист по китайской поэзии и литературе в США, прочитал одну лекцию в Китае — в Восточно-китайском педагогическом университете. Зал был переполнен. Что очень странно, потому что в соседней аудитории, китайский профессор ведет курс литературы, будет сидеть 5-10 студентов. А он знает намного больше о китайской литературе. Но всех интересует именно, что думает о китайской культуре и литературе иностранец.
Синология во Франции
В последние 10-20 лет во французской синологии происходят значительные перемены. У нас когда-то было много специалистов по Древнему Китаю, сейчас же остались единицы. Большинство синологов исследуют современный Китай, политику, экономику, не так много работает над китайской литературой и искусством. Экономика и политика привлекают многих ученых, потому что Китай сейчас играет очень важную роль в мире. И мне кажется, что это общемировой тренд.
Хотя существует огромный интерес и китайской философии, и культуре. Например, книги Жульена пользуются популярностью у широкой аудитории. А если Гао Синцзянь (лауреат Нобелевской премии по литературе) читает лекцию в Париже, то, скорее всего, она будет в театре, при полном зале. Но в то же время ученых, которые изучают китайскую литературу или поэзию, можно пересчитать по пальцам.
Мне кажется, что нам нужно идти глубже в понимании концепций китайской культуры. Американцы в этом очень преуспели. Раньше они отправляли многих ученых исследовать культуру в Китай, часто в глубинку. Они пытались найти более глубокие корни китайской культуры для понимания экономики. Например, чтобы понять, почему экономика Вэньчжоу более развита, они пытались искать причины в местной культуре. Они пытались найти связь. Во Франции же все более традиционно. Люди работают либо над классическим Китаем, либо над современным. И между собой они никак не связаны.
Большинство синологов во Франции работают отдельно, не в команде. Немногие из них остаются в Китае на долгие годы. Большинство живет и работает во Франции и приезжает в Китай лишь время от времени. Обычно они работают с книгами, текстами, газетами, редко кто из них развивает тесные связи с китайскими специалистами по экономике или политике.
Многие китайцы поступают в докторантуру во Франции, но не так много французских исследователей приезжают работать над диссертацией в Китае на длительный срок, обычно не более полугода. Во-первых, многие не хотят жить вдали от дома, привычной среды. Во-вторых, для академической карьеры во Франции важно публиковаться и развивать связи прежде всего там.