На почту Магазеты пришла еще одна статья о Китае глазами лаовая. Ее автор по имени deniolp делится своими первыми впечатлениями от экстремального путешествия из города-героя Суйфэньхэ в Харбин на поезде. Китайские поезда в который раз становятся источником вдохновения для неокитаистов. Ольга Мерёкина
Чем больше я становлюсь на тропу китаиста, тем приятнее вспоминать те первые ощущения, которые я испытал, впервые попав в Китай. Потом их захотелось записать, несколько эмоционально и немного сумбурно, а теперь захотелось ими поделиться. Итак, мои субъективные заметочки — «Взгляд на Китай не из окна бизнес-класса».
Вокзал Суйфэньхэ. Я купил два билета на сидячие места (硬座), решил, что надо сразу попробовать проехаться именно на таком месте. Ждем на вокзале.
К вечеру зал ожидания мало-помалу стал наполняться людьми. Со временем людей стало не просто много, а я бы сказал, неприлично много. Всех возрастов, в основном, видно, что деревенские, много детей. Очень много детей. Многие с огромными такими тюками мягкими, на которые можно даже сесть, причем, некоторые держат их над головой. Мест уже давно нет, все стоят очень близко друг к другу, разговаривают, шутят, на нас смотрят, но немного стеснительно так, без напора.
Стоим мы уже долго. Тут рядом оказывается одна женщина с маленькой девочкой лет шести, сначала она меня не замечает, играет сама с собой, что-то напевает, крутит головой по сторонам. Я смотрю на нее. Тут в один момент она поворачивает голову в мою сторону и… Глаза резко меняют размер, и она шарахается от меня, падая и хватаясь за мамину одежду! Выглядело это так, как будто она увидела что-то ужасное и пугающее. Я не сразу понял. Я ведь только первый день в Китае. Она испугалась меня, моих желтых волос. Никогда бы не подумал, что так напугаю маленькую девочку и только своим видом.
Мне постепенно становится не по себе. Я смотрю на то, сколько собралось людей: все это множество как-то должно быстро пройти через узкий проход в одном из углов вокзала. Причем сейчас пока он закрыт такими тяжеловесными решетчатыми воротами с оборудованными подобиями турникетов. Я еще подумал, как бы с женой не потеряться. И еще интересно, как они билеты проверяют?
Итак, подходит время, раздается свисток, у этих «как бы» турникетов появляются люди в железнодорожной форме, и толпа начинает двигаться. Движение очень похоже на волну: проходишь чуть вперед, а потом без твоего желания приходится чуть отступать назад, и так движемся к тем воротам. В руках тяжелые сумки. И тут нас с женой разделяют по разным течениям, я ухожу вместе с Гольфстримом, а она — с течением Западных ветров. Поравнявшись с проходом, подталкиваемый сзади, я только успел передать билет, а вот получить обратно прокомпостированный было уже сложнее. Мне его передали добрые подталкиватели позади меня.
Выхожу на улицу, с трудом нахожу жену, перехватываем с ней поклажу, меняем руки и идем к перрону. Оглядываюсь, думаю посмотреть, длинный ли поезд. И не могу увидеть конец состава ни в направлении его начала, ни в направлении его конца. Ужас. Такой длинный, а сумки такие тяжелые.
Через какое-то время мы находим свой вагон, залазим в него. И перед нами такая картина: вход влево, коридорчик небольшой, и сам вагон похож на наши электрички, только гораздо более обжитой, и красноватый пол, миллион раз заметенный веником. Такое ощущение, что тут живут. Заходим, справа мягкие сплошные диванчики, спинка расположена ровно под 90 градусов к сиденью (не поспишь), места четыре (но может и больше вместиться) с одной стороны и четыре — с другой, напротив друг друга, а слева то же самое, только по два места.
Сначала садятся все согласно купленным билетам (благо у нас было это место напечатано на билете). Но когда места заканчиваются, продают билеты без места (стоячие, они, понятно, дешевле, хорошо я хоть такие не купил), и люди просто стоят по несколько суток даже! Вот находим свои места, они на левой стороне, садимся друг напротив друга с женой, и у нас есть даже столик, как в нашем плацкарте.
Сверху места для поклажи стремительно заканчиваются, ибо не мы одни с сумками едем (кстати, мы ж в Харбин едем, забыл сказать, и будем только к утру). Я быстренько ищу для наших сумок место и получается разместить их только по разным углам вагона, сначала меня это немного напрягало, но потом я успокоился.
Но самое главное, это атмосфера в вагоне. Это просто что-то! Все сразу рассаживаются так, как-будто они здесь живут и это мне напомнило очень гудящую жизнь в советских коммуналках тех времен. Все очень громко говорят, достают из пакетов и сумок еду, запах стоит чего-то острого и каких-то непонятных приправ, от которых у меня уже начинает сводить где-то глубоко. В общем, не пошло с разбегу, как я думал, мол, приеду и все сразу попробую. Не тут-то было. Аппетит куда-то очень далеко убежал.
Как на нас реагировали? Вот это непросто объяснить. Конечно, было хорошо видно, что они очень удивлены видеть нас, 老外-ев, в таком вагоне вместе с ними, но вида они не подавали особенно. Потом я понял (в свете случивших с нами событий), что они просто стеснялись сначала на нас смотреть или таким образом проявляли уважение. Например, мест уже не оставалось сидячих, а около нас почему-то были. Хотя явно на эти места билеты были проданы.
Итак, вокруг уже все жуют, смеются, радуются, что все нормально. Старики достали маджонг (麻将) и начали играть, причем компаний уже четыре таких образовалось в разных частях вагона. Интересно, что все как-будто это одна большая семья, настолько дружно и без конфликтов, что я был в шоке от контраста с российской действительностью. Было у меня впечатление, что пригласили нас на огромную такую вечеринку, мы приходим, а тут уже все заняты чем-то своим и на нас, как кажется, внимания не обращают. До поры до времени. И сидим мы в этой компании и думаем, куда это мы попали.
В окно ничего не видно, уже давно темно, поэтому мы украдкой смотрим по сторонам и разглядываем китайцев. Так я стремился сюда попасть, а сейчас такие противоречивые чувства одолевают меня. Честно говоря, было даже ощущение, что зря мы это сделали, так круто решили изменить свою жизнь. Ну да ладно, пока никто к нам не подсел, я вот такими всякими страхами балуюсь.
Поезд останавливается на какой-то станции, и к нам в вагон заходят еще очень много пассажиров. Первые, встречая нас глазами, сразу отворачиваются и идут дальше в поисках хоть какого-нибудь места. А мест-то уже нет! А люди все идут и идут. И вот тут к нам подходит группа мужичков с большими сумками и пакетами, остановились, посмотрели на нас и сели рядом, даже немного подвинули. Кому не хватило места, встали рядом в проходе. В общем, за минуту мы стали близки к китайцам так сильно, что было ощущение, что мы друг у друга на коленях сидим.
И это были совсем не те стеснительные китайцы, которых мы видели до этого. Скажу честно, они мне напомнили своей шумностью наших газовиков-вахтовиков. Однако не было в них никакой наглости и того отчаяния, которое вкупе с водкой побуждает некоторых товарищей к приключениям и выяснениям отношений. При неудобстве нашего положения мы совсем не чувствовали себя как-то неуютно и не было чувства опасности.
Вот они начали открывать сумки и пакеты, все складывать на столике. Скоро на нем образовалась гора разных продуктов и бутылочек. Сразу, что-то обсуждая, они начали дружно кушать. При этом, я совсем не понимал, что это они кушают. Большая часть этих съедобных (с их точки зрения) штучек были в вакуумной упаковке, и при открывании появлялся такой запах, с которым я еще никогда в жизни не встречался.
Чуть позже я присмотрелся к одной из них (в это время мой сосед ее очень смачно жевал) и обнаружил, что это часть то ли носа, то ли уха свиньи. Цвета она была коричневого, как части организма, которые хранят в кабинете биологии в баночках. И таких упаковочек очень разных на столе было огромное множество.
Что было дальше! Один из этих ребят поворачивается ко мне и предлагает свиной пятак с этим специфическим запахом. Я благодарю его и отказываясь. И вот это было как гром среди ясного неба. Они все повернулись ко мне и стали друг другу говорить: «О! Он же говорит по-китайски!» Вот с этого все началось.
Все внимание их переключилось на нас, а благодаря им и все внимание нашей части вагона тоже переключается на нас. После этого они начинают активнее и активнее предлагать нам покушать то и это. Потом открыли для меня бутылочку водки, маленькую и плоскую, я ее понюхал (о, ужас!) и тактично сказал, что не пью крепкое, тогда он достал из пакета для меня баночку пива 哈尔滨啤酒, сразу открыл ее, и отказаться я не мог.
Видя, что я отказываюсь от пятаков, ушей и другого (странного, на мой взгляд), он спросил, что люблю я и что любит моя жена. Я решил заявить, что очень люблю острое. Тут же из пакета появилась очередная вакуумная упаковка. Жена тоже отказалась от всех этих яств, от пива и водки. Тогда из пакета вылезла большая банка консервированных персиков, тут же была открыта, и жене вручили деревянные палочки. Представьте, каково это для моей жены: в поезде, в незнакомой ситуации, вкусные персики, но очень скользкие, и тоненькие деревянные палочки, которыми она еще не умеет пользоваться. Это надо было снимать.
Что касается моей упаковки, там оказались подозрительные какие-то мясные палочки, туго скрученные в тоненькую косичку (я все же думаю, что это было что-то из внутренних органов). Отказаться я уже не смог, ибо заявил, что люблю острое, открыл ее и все замерли в ожидании моего положительного вердикта. Это была действительно очень острая штучка! И уже не важно, внутренние ли это органы или внешние, совсем никакой разницы, потому что только холодное пиво могло спасти меня. А они смеются! Не надо мной, как я понял, а просто, ободряя меня таким образом. Говорят, у нас еще кое-что есть, еще острее, достают сразу что-то опять непонятное, но я решительно отказываюсь, объясняя, что вот эта штучка мне уже очень нравится и мне пока хватит. Спасибо!
Важно заметить, что их очень радовал мой акцент, они несколько раз просили меня проговорить какие-то фразы только ради звуков, которые им кажутся очень необычными, в общем, было видно, что им очень нравится общение и такого опыта у них еще не было. Порадовал я их, получается. Все это время соседи наши все собрались в кучу, почти полвагона залезают друг на друга ради того, чтобы посмотреть, как моя жинка смешно пользуется палочками (а она просто натыкала персики на палочки), как я пью пиво, пробую что-то и кашляю от острого. Каждая моя фраза вызывала просто бурю эмоций и одобрения.
Время от времени смельчаки некоторые задавали мне вопросы, перекрикивая друг друга. Например, что вы в России едите, какой у тебя рост, насколько твоя жена тебя ниже ростом, сколько ты весишь, сколько вам лет? И многие-многие другие…
Тут один товарищ, залезший на спинку кресла, завил: «Мы же, русские и китайцы, братья?» Я говорю: «Конечно!» Я действительно так считаю, только не в политическом смысле. Он говорит: «А тогда, если мы братья, поменяйтесь вон с ним банками пива, он твою продолжит пить, а ты — его». Тут я понял, что это еще не конец, вполне возможно, что еще что-нибудь придумают, и решительно завил, что почему-то я не понял, что он имеет в виду, ведь мой китайский не так хорош! Несколько раз он пытался все же мне объяснить, что он хочет, но я все никак не мог понять его. Другие вопросы спасли меня от этого странного обычая. И сидели мы так с этими товарищами до шести утра, пока не прибыли в Харбин.
Голова у меня была… Не только из-за недосыпа, но и от китайского. Я думал, что еще чуть-чуть и она точно лопнет!
И в заключение еще пара интересных наблюдений. Представьте, что все в вагоне кушают активно, что-то открывают, что-то проливают. И всё, абсолютно всё кидают на пол. Я был в шоке! Но тут, выходит проводник, мужичок в форме и с большим веником, и, напевая себе песенку, начинает это все мести. Все поднимают послушно ноги, он проходит, а они тут же что-то кидают опять. А минут через 20 он идет опять и опять все подметает. И так было всю ночь! Поэтому было очень чисто! Я не мог понять, почему проводник такой невозмутимый, почему он не кричит, не ругается? Ох, еще многое мне предстояло не понять там. Но. Тем интереснее.
Кстати, некоторые пассажиры поступили очень интересно — они постелили картонки прямо на полу прямо под сиденьями и легли там спать. У некоторых носы даже упирались в нижнюю часть сидений: как они туда залезли, не понятно. А утром встали, и как ни в чем не бывало!
