Шаньдунские зарисовки: К истокам традиции ушу

Любое приключение должно с чего-либо начаться…
Банально, но даже здесь это правда…
— Льюис Кэрролл, “Алиса в стране чудес”

Не оскудела еще возможностями земля Шаньдунская, есть где разгуляться разнообразию вкусов и желаний привередливому туристу! Охочий до всего древнего и известного, он может, вооружившись томиком “Бесед и рассуждений” ^[1], пройтись по трем святыням в Цюйфу ^[2], размышляя о человечности и долге, милосердии и ритуале, о здравом смысле и искренности. А затем, уже изучив досконально эти основы (仁, 义, 礼, 智, 信), из округа Цзинин (济宁) перебраться в Цзыбо (淄博), прогуливаясь кварталами Линьцзы ^[3] и, как положено преждерожденному ^[4] из ученого двора у западных ворот Цзи ^[5], размышлять о том, что в древности гуманность была основой, а власть возникает из войны, а не из гармонии между людьми ^[6]. Устав от суеты городов, можно отправиться встречать рассвет на Первой горе Поднебесной ^[7]. Если не удалось соединиться с Небесами или встретить Бессмертных, можно продолжать подражать императорам древности, запастись томиком “Ле-цзы”, да и отправиться в уезд Янтай на поиски горы Пэнлай ^[8], а вдруг удастся разглядеть её в тумане Бахайского залива?

Почему именно Ле-цзы? Считается, что в трактате Ле-цзы (列子) информация о горе Пэнлай изложена наиболее подробным образом. Ну а в среде любителей ушу этот трактат известен вот этой притчей:

Цзи Синцзы тренировал бойцового петуха для чжоуского царя Сюаньвана. Через десять дней [царь] спросил:
– Готов ли петух к бою?
– Еще нет. Пока самонадеян, попусту кичится. Через десять дней [царь] снова задал [тот же] вопрос.
– Пока нет. Еще бросается на [каждую] тень, откликается на [каждый] звук.
Через десять дней [царь] снова задал [тот же] вопрос.
– Пока нет. Взгляд еще полон ненависти, сила бьет через край.
Через десять дней [царь] снова задал [тот же] вопрос.
– Почти [готов]. Не встревожится, пусть даже услышит [другого] петуха. Взгляни на него – будто вырезан из дерева. Полнота его свойств совершенна. На его вызов не посмеет откликнуться ни один петух – повернется и сбежит.

перевод Л.Д.Позднеевой

Если путешественника уже не прельщают изыски древней культуры Поднебесной, и хочется сейчас лишь экзотики да новых впечатлений, почему бы числа так двадцатого апреля не отправиться в Вэйфан? Этот город неподалеку от Цзыбо известен как 世界风筝之都, мировая столица воздушных змеев; на ежегодном празднике здесь можно насладиться играми в восходящих потоках многочисленных собратьев творения человеческого разума. В древности их называли 鷂, сейчас – 木鳶 (или 风筝, 风琴, 纸鹞, 鹞子, 纸鸢, и наверное, как нибудь еще).

Продолжая двигаться на восток от Горы ^[9] в сторону Желтого моря, наш путешественник захочет пляжного отдыха в его мутных водах у побережья бывшей немецкой военно-морской базы времен “三国干涉” ^[10], а затем поджаренные с острым перцем моллюски-гала и шашлыки с цикадами выпить местного разливного ^[11] в каком-нибудь из многочисленных кабачков на “Пивной улице” ^[12].

Устав от всех этих переездов и впечатлений, можно просто посидеть у окна с книжкой хороших стихов, глядя на полную луну и тоскуя о том, что хоть и закончился уже “пост” ^[13], но нет ни цветов, ни вина…

无花无酒过淸明
兴味萧然似野僧
昨日邻家乞薪火
䁱窗分兴读书灯 ^[14]

Но гораздо приятнее как-нибудь вечером выбраться в хорошей компании в какой-нибудь парк, или поехать туда, где величественная Желтая река впадает в Бахайский залив ^[15], или еще лучше – в Лаошань ^[16], и благоразумно захватив с собой согревающее, сидя у озера или реки, просто отдохнуть от мирской суеты, не забыв поднести и духам воды: “江中的鬼呀，也来喝上一盅吧!” А вдруг и вам, как и Старине Сю ^[17], повезет обрести нового друга?

Есть где разгуляться на земле Шаньдунской и любителям культурной программы, и любителям разных развлечений!

Впрочем, нам этот регион интересен совсем, совсем иным аспектом. Так уж сложилось, что с самых давних времен, аж с периода Сражающихся царств (战国) и Цинь Шихуанди, и до недавнего времени, вплоть до изгнания японцев в 1945, провинция была довольно популярным местом всяческих войн и сражений. И если богатый Юг удобно использовал реки для основных торговых коммуникаций, то на Севере гористый рельеф казалось сам способствовал возникновению многочисленных бандформирований, бодро тиранивших не только проходящие караваны, но и поселения селян и богатые усадьбы, да и местные “сильные мира сего” не гнушались подобной небольшой прибавки к своему состоянию. Японские пираты (倭寇) тоже многие годы не обделяли своим вниманием прибрежные края. Поэтому обитатели тех мест в какой-то момент стали озадачиваться вопросом выживания, а ветеранов упомянутых войн и просто служивого люда в отставке хватало в изобилии. Вся эта многовековая веселуха привела к возникновению понятия “Золотой треугольник ушу” (Шаньси – Хэбэй – Шаньдун ^[18] ), породивший те стили ^[19], которыми занимались преимущественно охранники-бяоши, телохранители, деревенские отряды самообороны, ну и конечно, все те же …бандиты! Причем с постоянным и активным взаимопроникновением между этими слоями общества, чему хорошим ликбезом, а на мой взгляд, даже обязательным к прочтению всем поклонникам китайских боевых искусств, послужит история бравых ребят из Ляншаньбо – классический роман “Речные заводи” (水浒传). Ляншаньбо (梁山泊) располагается сравнительно недалеко от упоминаемого выше Тайаня в сторону 东平, сейчас это вполне туристическое место с регулярными костюмированными представлениями по мотивам романа.

Давайте ненадолго заглянем в 29 главу (“武松醉打蒋门神”) этого романа, где мы познакомимся с историей о том, как по обыкновению пьяный У Сун избивает трактирщика Цзяна:

蒋门神大怒，抢将来。被武松一飞脚踢起，踢中蒋门神小腹上。双手按了，便蹲下去。武松一踅，踅将过来，那只右脚早踢起，直飞在蒋门神额角上，踢着正中。望后便倒。武松追入一步，踏住胸脯，提起这醋钵儿大小拳头，望蒋门神脸上便打。原来说过的打蒋门神扑手：先把拳头虚影一影，便转身，却先飞起左脚，踢中了，便转过身来，再飞起右脚。这一扑，有名唤做“玉环步，鸳鸯脚”。这是武松平生的真才实学，非同小可。打的蒋门神在地下叫饶。

Для читателей, не владеющих ханьской мовою, в переводе Рогачева:

Однако, увидев У Суна, Цзян Мынь-шэнь решил, что тот пьян, и, уверенный в легкой победе, ринулся вперед. Медленно рассказ ведется, но быстро происходят события. У Сун сжал кулаки, размахнулся, будто хотел ударить Цзян Мынь-шэня в лицо, и вдруг повернулся и побежал прочь. Цзян Мынь-шэнь рассвирепел и бросился за ним. На бегу У Сун так двинул его ногой, что Цзян Мынь-шэнь схватился обеими руками за живот и присел на корточки. Тогда У Сун повернулся и ударил Цзян Мынь-шэня правой ногой в висок, и тот навзничь упал. Затем У Сун наступил ему на грудь ногой и своим тяжелым, как молот, кулаком принялся дубасить Цзян Мынь-шэня по голове.Здесь необходимо рассказать, что прием, с помощью которого У Сун победил Цзян Мынь-шэня, называется «Шаг колесом и два пинка», – все дело в том, чтобы вовремя использовать ложный выпад и затем, повернувшись, ударить левой ногой. После этого надо снова обернуться и со всей силой ударить правой ногой. Прием этот был не из легких, но У Сун отлично знал его, так как тренировался всю свою жизнь.

Упоминаемый в в тексте прием ушу, сочетающий “шаг нефритового кольца” и “удар стопой утки-мандаринки” ^[20] является неотъемлемой частью двух известных стилей ушу: 戳脚 и 螳螂拳. Собственно второй в этом списке и есть искомый предмет нашего пристального изучения – Танланцюань, или Кулак Богомола!

Поэтому в Ханчжоу мы никак не могли не навестить могилу У Суна.

А начались эти многолетние исследования еще в лохматые 90-е, когда известный пекинский эксперт по традиционным боевым искусствам Ма Ханьцин, Учитель и приемный отец Ильи Профатилова, согласно существующей традиции 传统武功 ^[21], отправлял его с рекомендательными письмами к другим серьезным учителям этого стиля. Потому что в старом Китае, в улиньской среде, была хорошая годная традиция – навещать друзей для обмена опытом и знаниями. Навещать друзей, 访友, было не только обменом знаниями, но и проверкой ученика в поединке; когда ученик рвется проверить свои навыки, можно отправить его в дружественную школу, где его грамотно вернут с небес на землю, при этом не остудив интереса к занятиям ^[22].

Основное место наших поисков – это не вся провинция, а лишь полуостров (山东半岛, или, правильнее, 胶东). Два его региона – Лайян и Яньтай – стали тем местом, где возник, сформировался и развивался предмет наших исследований.

Чтобы лучше понять некоторые любопытные аспекты, после художественной литературы, предлагаю перейти к официальным документам. Если мы посмотрим официальный отчёт о проведении, скажем, вторых Всекитайских государственных испытаний ^[23] по боевым искусствам (по рукопашным схваткам, борьбе шуайцзяо, боям на длинном и коротком оружии) в 1933 году, то увидим, что из 46 победителей со всех регионов страны больше всего было именно из провинции Шаньдун. Победителей из Шаньдуна было 11 человек, следующим был Нанкин – 7, Хунань – 5, Хэнань – 4 и т.д. Всего было 438 участников ^[24]. На первых же испытаниях в 1928 году, где было всего 15 финалистов, треть тоже была из Шаньдуна.

Вот полный список с указанием имен, места и стиля:

朱国福(上海, 形意)、王云鹏(河南, 少林)、张长义(上海, 心意/意拳)、马裕甫(山东, 少林 摔跤)、
张英振(山东, 查拳)、窦来庚(山东, 查拳)、杨法武(山东, 摔跤/查拳)、杨士文(山东, 迷踪拳)、
顾汝章(江苏, 少林)、王成章(上海, 洪拳)、朱国桢(河北, 心意/意拳)、张维通(山西, 六合拳)、
朱国禄(河北, 心意/意拳)、 马成智(安徽, 少林)、胡炯(湖南, 少林).

Пусть и доминировали на этих испытаниях стили, активно развиваемые в 国术研究馆 того времени, некоторое представление о развитии “применимых стилей” на территории Поднебесной можно получить, если заметить, к примеру, что знаменитые в наше время южные стили, из Фошаня или Сычуани ^[25] вообще не попали в число призеров, а из пров. Хунань на первых “Гошу Гокао” в призеры попал только один, а во вторых – лишь пятеро, и это при сотне участников в команде!

Команда провинции Шаньдун “государственных испытаниях по гошу” в 1933 году,
фотографии участников и таблицы с личной информацией. ^[26]

В общем, как вы догадались, места здесь рыбные для исследователей ушу. Но чтобы выловить рыбки в мутной воде, места нужно знать! Поэтому любому выезду в поля предшествует долгая и тщательная предварительная работа. (О том, как это происходит, какими материалами мы обычно руководствуемся, будет рассказано в следующей части).

В итоге отправляешься “в места высокие, края далекие, на тропы те, где гибнут рысаки”, где в названиях мест и окрестностей путаются не только таксисты и водители тамошних маршруток, но и сами местные жители.

И приходится раз за разом останавливаться и спрашивать, спрашивать, спрашивать…

А потом какая-нибудь затерянная в горах деревушка оказывается не каким-то вполне определенным населенным пунктом, а разделяется на центральную, верхнюю-нижнюю, западную и т.п. Или еще веселее: скажем, в уездном архиве многопрошлого века указана “Деревня Пестрой Змейки”, а сейчас она – Деревня Гадюкино!

И так далее, и запутаннее… Особенно, если дело близится к ночи! Блуждать в таких условиях приходится достаточно долго, учитывая сильно горный рельеф, грунтовые разбитые дорогие и отсутствие четкого знания – где же они, эти носители Традиций, прячутся?!

Но если этот выстрел был удачным, и искомый житель жив-здоров, а не умер, уехал, сошел с ума ^[27], то таких случаях всегда предшествуют долгие неторопливые переговоры, возможно, сопровождаемые застольем.

Сперва неторопливо и без излишней западной суетливости все притираются к друг другу, и старшее поколение всегда будет оценивать серьезность ваших намерений, соблюдение положенного для таких ситуаций этикета, уровень знаний и навыков, и много, много других факторов, иначе просто вежливо ответят на вопросы – ровно настолько, насколько посчитают должным. Но если требования выполнены, они сами раскрываются и охотно идут навстречу общению, сами все расскажут и покажут.

В этом году ареалом наших исследований был уезд Цися (栖霞), знаменитый своими яблоками и тем, что здесь когда-то обитал один из Семи бессмертных ^[28], даос Цю “Вечная Молодость” (丘长春子), более известный под своим монашеским именем Чан-чунь ^[29] (長春).

Наверное каждый, кто хоть немного увлекался китайской культурой, знает о путешествии колоритной компании в Индию за буддийскими сутрами ^[30], но кому из вас, уважаемые читатели, известно еще одно подобное путешествие, тоже на Запад, но уже даоса Чан-чуня? Чингисхан вызвал его в свою ставку, находившуюся в то время в Средней Азии. И Чан-чунь совершил свое путешествие из Северного Китая в Среднюю Азию и обратно в 1220—1224 гг. Повествование об этом путешествии 长春真人西游记 (“Описание путешествия на Запад истинного мужа Чанчуня”) входит в даосский канон, а также является самым ранним источником по вопросу о политике монгольских ханов к религии в покоренных ими странах.

Прервём сейчас наше повествование, но уже ближайшее время расскажем, почему тратим на эти разъезды свое время, деньги, здоровье, и казалось бы – на непонятно что; как происходит подготовка к поездке и какими материалами-источниками руководствуемся; кто помогает нам в наших поисках, какие встречаются трудности и в какие смешные ситуации приходиться порой попадать, что скрашивает наши суровые походные будни и многое другое…

Ну а сейчас, чтобы сделать этот короткий обзор более наглядным, давайте посмотрим небольшой фильм из нашего видеоблога. Фильм этот как раз и показывает один из дней нашей поездки по уезду Цися.

Дмитрий Моисеев ^[31], Циндао-Питер, 2013 ©

1. “论语” – наиболее популярная книга Конфуция, составленная его учениками после его смерти. Является частью конфуцианского канона “四书”, основой классического образования вплоть до отмены экзаменационной системы в 1905 г.[↩]
2. 三孔 или “Три конфуцианские святыни” – это 曲阜的孔庙、孔府, 孔林: Храм Конфуция, родовая усадьба Конфуция и его потомков, и родовое кладбище – т.н. «Лес Кунов». Кроме “Трех святынь”, в Цюйфу (曲阜) можно посетить и 黃帝寿丘, погребальный холм еще одной легендарной личности – Желтого Императора.[↩]
3. 临淄区 Линьцзы сейчас район г. Цзыбо, но до захвата Цинь Шихуаном в 221 году был столицей удельного княжества Ци (齐), один из наиболее богатых и крупнонаселенных городов с своего времени, где также была расположена известная академия Древнего Китая.[↩]
4. Общеупотребительное в наше время обращение “先生” первоначально использовалось в качестве титула по отношению к наиболее уважаемым преподавателям Академии Цзися.[↩]
5. 稷下學宮 – “Академия Цзися”, наверное самая известная академия Древнего Китая, исключительность которой заключалась в том, что в её деятельности участвовали представителей всех основных философских школ, существовавших на тот момент.[↩]
6. “古者，以仁为本、以义治之谓正。正不获意，则权；权出于战，不出于中人…”, знаменитое начало из “司马法”, одного из семи классических военных трактатов Древнего Китая.[↩]
7. Расположенная рядом с городом Тайань (泰安) гора Тайшань (泰山) считается одной из пяти священных гор даосизма, местом обитания даосских святых и бессмертных, 仙人 и 神仙. Вышеупомянутый Цинь Шихуанди когда-то провозгласил здесь объединение страны, а императоры ритуалом “封禅” обращались к Небу и Земле за подтверждением легитимности своей Власти. Поэтому понятно, почему это место очень популярно у граждан страны и туристов. Этот топоним также часто используется в местном фольклоре, например “泰山石敢當” для защиты дома от злых духов или “泰山压顶” как термин, обозначающий прием ушу.[↩]
8. Пять мифических гор-островов, на которых жили бессмертные, – это “Колесница Преемства” (岱舆), “Круглая Вершина” (員峤), “Квадратная Чаша” (方丈), “Обитель Красавиц” (瀛洲), “Приют Презревших Блага” (蓬萊). Сейчас в разговорной речи эти названия используют, например, как символ почётного места, видного положения и т.п.[↩]
9. А названия провинций Шаньси и Шаньдун привязаны именно к топониму Тайшань.[↩]
10. Требования России, Германии, Франции пересмотреть условия договора по итогам японо-китайской войны 1894-1895 гг привели к созданию баз в Порт-Артуре и Циндао.[↩]
11. Еще несколько лет назад термин “扎啤” был местным эндемиком и стоил каких-то 1,32 юаня за цзинь, причем – в целлофановых пакетиках с логотипом завода.[↩]
12. “啤酒街” туристическое название 登州路, на которой как раз и расположен один из пивзаводов Циндао.[↩]
13. “Праздник холодной пищи” (寒食节) – в древности трехдневный период, когда воздерживались от зажигания огня для готовки пищи. Предшествовал Дню поминовения усопших – Цинмину.[↩]
14. Ван Юйчэн (王禹偁), шаньдунский поэт 10 в.[↩]
15. 黄河口, ехать из Цзыбо через Дунъин 东营.[↩]
16. 崂山, горы недалеко от Циндао, считаются священными в даосизме, хотя и не входят в т.н. “Пять великих гор” 五岳, как гора Тайшань.[↩]
17. Персонаж новеллы Пу Сунлина “王六郎”, в сборнике “聊斋志异”. Действие, понятно, происходит в Шаньдуне, на родине автора в Цзычуане (淄川), неподалеку от упоминаемого выше Цзыбо.[↩]
18. “сердцем”-центром иногда называют 滄州[↩]
19. Есть даже такое понятие – “用法бельный стиль”, т.е. “применимый и применяемый в бою” теми, для кого это было необходимостью по образу жизни или заработка.[↩]
20. “玉环步，鸳鸯脚”[↩]
21. Угун – именно этим термином обычно предпочитают пользоваться старые Учителя, а не привычным нам “ушу”[↩]
22. Конечно, если Учитель предполагал, что может “потерять лицо”, он мог сперва организовать своему ученику поединок в кругу знакомых или родственников.[↩]
23. 国术国考[↩]
24. Ряд источников почему-то иногда не включает девятерых участниц.[↩]
25. например, “Эмэйское направление” если кто не в курсе[↩]
26. Автор выражает глубокую признательность Станиславу Березнюку за предоставленные копии материалов [↩]
27. что, увы, достаточно часто встречается[↩]
28. Основатель знаменитой школы Совершенной истины (全真教), Ван Чунъян (王重阳), по легенде получил наказ от бессмертных небожителей обучить семерых в провинции Шаньдун.[↩]
29. Чан-чунь в дальнейшем создал свою школу Драконьи Врата (龙门派), и был похоронен в Пекине в самой известном даосском храме.[↩]
30. “Путешествие на Запад” (西游记) один из четырёх классических романов, литературно-фольклорная обработка истории о путешествии монаха Сюаньцзана.[↩]
31. Начиная с 1992 года, проводит регулярные поездки в Китай с целью исследования, изучения и сохранения наследия китайских методов ушу и цигун. Посещая за наставлениями традиционных Мастеров разных регионов Китая, в течение многих лет изучал разные аспекты таких популярных методов оздоровления, как «Восемь кусков парчи» («八段锦») и “Метод развития 18 усилий”«十八大劲功» . C 1998 года, обучаясь у известного Мастера Ван Юаньцяня, получил полную внутреннею передачу и наставления на такие методы внутренней наработки, как метод укрепления тела «Восемь кусков парчи» даоса Тайи («太乙真人八段錦練身法排打功»), «Истинный метод восемнадцати архатов» («十八罗汉诠功»), метод Набивки Ци и Возвращения Ян «Три поворота и Девять Вращений» («三回九转罗汉功» ) и другие. В 1999 году в городе Тайюань, пров.Шанси обучался традиционной китайской медицине в «中国山西省针刀医学会», а для освоения методов пестования здоровья и долголетия «养生之道» в 2000 году совершил полугодовое затворничество в монастыре «Тайюань» (塔院寺) на горе Утайшань (五台), одной из пяти священных для буддистов гор, где иногда проявляется бодхисаттва Манджушри, принимая обличье паломников, монахов или необычных природных явлений. В настоящее время продолжает активное исследование китайского наследия ушу и цигун в ежегодных этнографических экспедициях Ильи Профатилова.[↩]