Патриарх китайского рока – Цуй Цзянь

Если спросить у любого китайца, кто в китайском роке – главный, то ответ почти наверняка будет – Цуй Цзянь (崔健). А главная песня китайского рока, разумеется, это “一无所有”. Название сложно перевести адекватно на русский, ближе всего, наверное, “Ничего нет”, этакий протестный рок-гимн середины 80-х.

Вот видео из лондонского Альберт-Холла, где в 1989 году был проведен первый фестиваль азиатской популярной музыки “Salem Music Awards”, с исполнением этой песни. Оно напомнило мне о том, как в том же 1989 году Брайан Ино привёз группу “Звуки Му” из СССР на гастроли в Америку.

Цуй Цзянь вырос в Пекине, в музыкальной корейской семье. Его отец, этнический кореец, был профессиональным трубачом, а мать – членом корейского танцевального коллектива.

Лао Цуй (я уже писал о Лао Се, “Старом Се”. Сходным образом, и Цуй Цзяня фанаты уважительно называют “Старым Цуем”) пошел по стопам отца, учился игре на трубе, и вполне успешно – в 1981 году он входит в состав Пекинского Филармонического Оркестра.

Его рок-карьера началась в 1986 году, когда он исполнил песню “Ничего нет” на телевизионном шоу, чем определил официальную дату рождения китайского рока.

Вершина популярности Цуй Цзяня пришлась на 1989, когда песня “Ничего нет” стала негласным гимном печально известных студенческих протестов на площади Тяньаньмэнь. Собственно, тогда его и пригласили на фестиваль в Лондоне.

До жесткого подавления протестов, он часто общался со студентами-активистами. По словам руководителей движения, Цуй Цзянь обладал на них большим влиянием.

После ужасов 4-5 июня, правительство запретило Цуй Цзяню, как и многим другим рокерам, выступать в столице, вынудило скрываться в провинции. Однако санкции были вскоре сняты, и в начале 90-х Цуй Цзянь вернулся в Пекин.

Вскоре он начал свой первый рок-тур по Китаю, названный “Новый Великий Поход”. Отсылка, разумеется, к знаменитому Великому Походу, который коммунисты Китая предприняли в середине 30-х годов. Однако тур продолжался недолго – власти запретили его из-за того, что Цуй Цзянь исполнял свою знаменитую политизированную песню “Красная тряпка” (“一块红布”), выходя на сцену с красной повязкой на глазах.

Вот за что ему запретили выступать:

Ты тогда красной тряпкой
Завязал мои глаза и заслонил небо.
Ты спросил, что я видел,
Я сказал, что видел счастье.
Это очень комфортное чувство,
Оно заставило меня забыть, что мне негде жить,
Ты спросил, куда мне надо,
Я сказал, что мне надо на твою дорогу.

Не вижу, что ты не видишь дорогу.
Ты схватил меня за руки.
Ты спросил, чего я еще хочу.
Я сказал, что позволю тебе распоряжаться.
Я чувствую, ты не железный,
А словно железо – мощный и яростный.
Я чувствую кровь твоего тела,
Потому что твои руки горячи.

Это очень комфортное чувство,
Оно заставило меня забыть, что мне негде жить.
Ты спросил, чего я еще хочу,
Я сказал, что позволю тебе распоряжаться.

Я чувствую, что это не пустыня,
А не вижу, что земля уже растрескалась без влаги.
Я чувствую, что мне нужно попить,
Но твой рот заградил мой рот.
Я чувствую, что это не пустыня,
А не вижу, что земля уже растрескалась без влаги.
Я чувствую, что мне нужно попить,
Но твой рот заградил мой рот.
Я не могу идти, не могу плакать,
Потому что мое тело высохло.
Я хочу всегда быть с тобой рядом,
Потому что я лучше всех знаю твою боль.

Ты тогда красной тряпкой
Завязал мои глаза и заслонил небо.
Ты спросил, что я видел,
Я сказал, что видел счастье.

Тур был остановлен, Цуй Цзянь вернулся в Пекин. В эти годы он выступает на Западе, где ему всегда рады, и окончательно находит свой стиль – эклектичный арт-рок, почти авангард, смесь фри-джаза, рока и фольклора, с жесткой читкой.

В 2003 году он должен был выступать на разогреве у Rolling Stones (в первый раз в Пекине с начала 90-х), но концерт отменили в связи со вспышкой эпидемии SARS (атипичной пневмонии).

Наконец, в 2004 году он выступил на разогреве у Deep Purple.

И вот, только после этого, через 15 лет, в 2005 году, Цуй Цзяню наконец разрешили выступить с сольным концертом в Пекине, и не где-нибудь, а на столичном стадионе!

С тех пор его больше не запрещают, да и смысла в этом никакого нет, ведь Старый Цуй – живая икона китайского рока, человек феноменальной популярности.