Англоязычных публикаций о Китае несравнимо больше, чем русскоязычных, а число иностранных специалистов, которые освещают различные аспекты современного китайского общества, значительно шире. В этом выпуске рубрики «Западные СМИ о Китае» Магазета публикует перевод статьи Sixth Tone — ‘I’ve Lost My Youth’: The Psychiatric Patients Stuck in Hospital, о том, как социальная стигматизация в отношении психически недееспособных людей оказывается в Китае сильнее закона.
Лили смотрит на необозримый простор восточно-китайского неба сквозь железные решетки на окне палаты в шанхайской психиатрической больнице. Она провела здесь большую часть из последних десяти лет, но утверждает, что не должна была здесь оказаться в принципе.
«Я скучаю по бескрайнему небу. Я скучаю по смене погоды и пейзажа в течение года», — говорит 39-летняя Лили. У нее огромные глаза, розовые щеки и короткий хвостик волос. Впервые она была госпитализирована в 2005 году, когда ей поставили диагноз шизофрения, а в 2008 году она оказалась в своем нынешнем пристанище — учреждении в пригороде Шанхая, где содержится около 400 пациентов, которые, как считается, страдают от тяжелых случаев шизофрении, маниакальной депрессии, биполярного расстройства и других психических заболеваний.
Лили говорит, что в больнице удерживают ее в течение десяти лет против ее воли — по требованию матери. Она утверждает, что в 2008 году до перевода сюда доктор признал ее здоровой, с тех пор ее состояние оставалось стабильным. Лили принимает антипсихотические вещества, чтобы предупредить рецидивы.
Согласно больничному уставу, достаточно одной подписи, чтобы Лили могла уже сегодня покинуть больницу. Но это вряд ли произойдет, так как подпись должна быть ее матери — а она не решится на это.
«С точки зрения гражданских прав, пациенты с психическими отклонениями в Китае не отличаются от мертвых. Они не могут жениться. Они не могут распоряжаться деньгами. И они не могут выбирать, где жить»
В 2013 году в Китае был принят закон о психическом здоровье — правозащитники сразу же провозгласили конец практики принудительного удержания и лечения людей в психиатрических учреждениях. В теории закон значительно затруднил принудительную госпитализацию. Сейчас все пациенты должны дать разрешение на собственную госпитализацию, если они не признаны опасными для себя или окружающих. В случае потенциальной опасности, члены семьи или полиция могут заключить пациента в психиатрическую клинику без его согласия, если врачи будут готовы его принять.
Если врачи признают пациента не способным принимать решения, то суд может назначить законного опекуна для помощи пациенту с юридическими и финансовыми вопросами. Опекунами обычно выступают супруги, члены семьи или близкие друзья, и они юридически обязаны действовать в лучших интересах пациента.
Но на практике закон 2013 года мало что изменил. В большинстве случаев недостаточно решения врача, чтобы признать пациента здоровым и выписать его из больницы. В Китае право выписки пациентов остается исключительно у их законных опекунов.
Пациенты, доктора и эксперты считают, что закон о душевном здоровье по-прежнему дает слишком много прав опекунам, а принудительная госпитализация в психиатрические учреждения все еще распространена по всей стране. Часть пациентов (неизвестно насколько большая) оказываются юридически зависимыми от членов семьи, которые злоупотребляют своими правами и удерживают их в больницах намного дольше после выздоровления, а структур, которые могли бы оказать им социальную поддержку, просто не хватает.
«Моя мама сказала, что я не могу выйти замуж, иначе и мои дети будут психически больными»
«Опекунство — это палка о двух концах. Оно может защищать психически нездоровых людей, но также оставляет много возможностей для злоупотребления своей властью и лишает пациентов их прав, — считает доктор Ли Ся, профессор Восточно-китайского университета политических наук и права в Шанхае. — С точки зрения гражданских прав, пациенты с психическими отклонениями в Китае не отличаются от мертвых. Они не могут жениться. Они не могут распоряжаться деньгами. И они не могут выбирать, где жить».
Многие больницы, в том числе та, где содержится Лили, предпочитают доверять право принимать решение о судьбе пациента тому, кто принимает решение о его госпитализации. Иногда единственный путь на свободу для пациента — через суд, но даже там глубокие предубеждения перед людьми с психическими проблемами означают, что их голоса часто остаются неуслышанными.
Опасаясь последствий, Лили попросила Sixth Tone не публиковать ее настоящее имя, фамилию и детали психиатрического учреждения. Чтобы попасть к ней в палату для первого интервью, журналисты Sixth Tone представились потенциальными покупателями ее картин, которые Лили рисует в госпитале. А последующие интервью проводились через WeChat.
Шизофрению Лили поставили в 2005 году, после чего ее мать определила ее в муниципальную больницу в другой части Шанхая. Хотя Лили была против, она не высказала никаких возражений. Ее мать также не оформляла опекунство официально.
Через три года в больнице признали, что она достаточно здорова. В день выписки Лили с мамой вышла из учреждения и села в такси. Но вместо того, чтобы привезти ее домой, мама отвезла ее в другую больницу, где мама подписала соглашение на госпитализацию, что дало ей и только ей право освободить Лили.
«Я никак не сопротивлялась, потому что в то время я считала, что уже принесла слишком много хлопот своей семье», — говорит Лили.
Лили помнит, что не хотела отправляться в другую больницу. Но ее мама, с кем у нее всегда были сложные отношения, отказала на ее просьбы вернуться домой. Однажды, как вспоминает Лили, она сказала, что надеется выйти замуж и родить детей. «Моя мама сказала, что я не могу выйти замуж, иначе и мои дети будут психически больными», — вспоминает она.
Частично проблема в том, что факт, что пациенты живут в психиатрической больнице, заставляет суд сомневаться в их способности жить за ее пределами
В 2012 Лили оказалась на свободе — она написала письмо сочувствующему чиновнику в районной администрации, который выступил в качестве переговорщика и убедил ее мать забрать дочь домой. Но через семь месяцев после выписки, мать и дочь поссорились из-за желания Лили пойти учеником к художнику. Как говорит Лили, ее мать сказала, что она психически нестабильна, чтобы работать.
На следующее утро, когда Лили проснулась, полицейские встретили ее у двери в комнату. Она была насильно выселена из дома ее матери и отправлена в больницу. Лили подозревает, что мать заявила, что она опасна для общества, что дало полиции право задержать ее.
«Я не сопротивлялась, так как знала, что это бесполезно, — вспоминает Лили. — Пока я выполняла их приказы, как минимум они не могли применить ко мне силу, а врачам не пришлось бы выписывать мне дополнительные лекарства». Во время госпитализации она утверждает, не была осмотрена психиатром, а также никто не просил ее подписать форму о добровольной госпитализации.
По просьбе Лили, Sixth Tone не обращался за комментарием ни к ее матери, ни к больнице. Она считает, что это может разозлить ее мать и сестер — у них по-прежнему ее ключ на свободу — или лишит ее определенных привилегий, которыми руководство больницы награждает ее за хорошее поведение.
Сейчас большую часть времени Лили рисует. В больнице ей разрешают использовать свободную комнату в качестве студии, где она создает изображения цветов, птиц и рыб в традиционном китайском стиле. Иногда она продает свои работы за тысячи юаней, а также она проиллюстрировала четыре детские книги, которые выйдут из печати в конце этого года. Но так как у нее нет банковского счета, Лили приходится обращаться к друзьями, которые помогают с продажей ее работ и покупают для нее вещи во внешнем мире.
«У нас не хватает кроватей. Иногда мы не можем принять людей, которые нуждаются в госпитализации. Но в то же время у нас содержатся абсолютно здоровые пациенты, которых мы не можем выписать, так как их родственники отказываются забирать их домой»
Для Лили рисование — это не только спасение от больничной скуки, это способ доказывать свое психическое здоровье. Тем не менее, она считает, что для своей семьи она остается «ненормальной» и «недееспособной». «Они плохо ко мне относились все эти годы, и я постепенно привыкла к этому. И хотя я знаю, что я здорова, внутри я чувствую, что не заслуживаю отношения как к нормальному человеку».
Лечение Лили не изменилось после принятия закона 2013 года. До последнего времени она не думала о том, чтобы добиваться выписки через суд, в надежде сохранить больничные привилегии и улучшить отношения со своей семьей. Но сейчас, когда шансов на мирную выписку все меньше, она планирует подавать в суд на свою мать и больницу. «Я потеряла свою молодость. Я не хочу провести здесь всю жизнь. Я еще надеюсь на нормальную жизнь, карьеру, мужа и собственную семью». Но Лили не планирует возвращаться в родной дом после выписки. «Единственное, что я хочу, — это свободу принимать свои собственные решения и пользоваться своими законными правами».
Ян Вэйхуа, шанхайский адвокат в конторе Yingke Law Firm, работал с множеством подобных случаев. «Как правило, суду требует намного больше времени, чтобы принять такие дела на рассмотрение”. Он работал с первым подобным иском против китайской больницы после принятия закона 2013 года. Он и его клиент потратили семь месяцев, чтобы убедить суд рассмотреть дело, а всего ушло четыре года на то, чтобы пациент смог покинуть больницу.
До 2013 года в новости попадали сообщения о том, что китайские власти используют поддельные заявления о слабом психическом здоровье, чтобы закрывать общественных активистов. Также были случаи, где семьи так избавлялись от родственников, чтобы получить преимущество в имущественных спорах.
Хуан Сюэтао, адвокат, много лет защищающий законные права психически недееспособных людей, считает, что китайские психиатрические учреждения по-прежнему содержат определенное число здоровых пациентов против их воли. Частично проблема в том, что факт, что пациенты живут в психиатрической больнице, заставляет суд сомневаться в их способности жить за ее пределами. «Часто суды автоматически предполагают, что такие пациенты нуждаются в опекунах, которые будет предоставлять их интересы».
Последние шесть месяцев Ян Вэйхуа представлял интересы 63-летнего мужчины по фамилии Дун. В январе ему была диагностирована шизофрения, его жена по фамилии Чжоу привезла его в муниципальную психиатрическую больницу в Шанхае. В то время у Дуна были галлюцинации, и жена подписала соглашение на госпитализацию от его лица. В марте его состояние стабилизировалось достаточно, чтобы покинуть больницу.
«В представлении многих китайцев, психически больные — это люди, которые бормочут что-то бессвязное, выглядят неопрятно, способны причинить вред окружающим и даже убить. Все эти представления заставляют людей считать, что пациенты психических клиник не могут претендовать на те же человеческие права, что и другие люди»
Дун (так как его иск рассматривается, он попросил использовать только его фамилию) утверждает, что он был насильно заключен в психиатрический центр Цяньюй в пригороде Шанхая. В день, когда его отпустили из муниципальной больницы, жена с двумя мужчинами затолкали его в автомобиль и привезли в Цяньюй. Дун говорит, что один из сопровождающих его жену работает в больнице, кем был второй — ему неизвестно. Он также утверждает, что жена умышленно не позволяет выписать его из больницы.
«Я не могу выносить здесь скуку и одиночество», — пожаловался Дун журналистам Sixth Tone. У него катаракты на обоих глазах, что сильно затрудняет его зрение, поэтому он целыми днями ничего не делает. Его брат Дун Синьлинь часто посещает его и пытается помочь с юридической помощью. Дун Синьлинь говорит, что жена брата и врачи отказываются выпускать его даже на короткий срок, чтобы провести необходимую операцию на глаза или посетить 95-летнюю мать.
Начав работать с делом Дуна, его адвокат пытался подать иск против его супруги и психиатрической клиники Цяньюй. «Но суд посчитал, что жена является его опекуном, хотя никаких документов, подтверждающих ее статус, нет», — говорит Ян Вэйхуа, добавляя, что суд потребовал Дуна пройти освидетельствование психического здоровья, прежде чем принять иск. Истец же беспокоится, что если освидетельствование будет проводиться той же больницей, где он находится сейчас, то его признают психически недееспособным, а значит, что его жена сможет стать законным опекуном.
Супруга Дуна бросила трубку, когда Sixth Tone обратились к ней за комментариями, а все последующие звонки остались без ответа. В феврале Дун Синьлинь дал интервью шанхайской медиа-платформе Kankan News, в котором обвинил жену брата в расходах средств с его банковского счета. В разговоре с журналистами Kankan по телефону она отрицает эти обвинения, добавив, что брат еще мужа также заинтересован в его сбережениях и акциях. «Его состояние будет только ухудшаться, — комментирует Чжоу болезнь мужа. — Он психически недееспособен и ничего не понимает. Он нужен своему брату только из-за денег». В том же видео директор больницы сказал, что Дуна нельзя выписать без разрешения его жены.
Хотя противоречия между пациентами и их опекунами достаточно регулярно освещаются в китайских СМИ, опекунам удается удерживать своих подопечных взаперти из-за нехватки общественной поддержки. В прошлом году был опубликован доклад, согласно которому многие опекуны не способны заботиться о своих подопечных с серьезными психическими заболеваниями должным образом — нынешняя система опекунства в Китае позволяет предотвратить причинение психически нестабильными людьми вреда окружающим, но не обращает внимание на качество жизни пациентов и членов их семей. В стране также ощущается нехватка психиатров и социальных работников.
Вне зависимости от причин госпитализации, значительное число постоянных пациентов психиатрических клиник еще больше перегружают систему здравоохранения в Китае. Заведующий отделения в муниципальной психиатрической клиники в Шанхае сообщил журналистам Sixth Tone: «У нас не хватает кроватей. Иногда мы не можем принять людей, которые нуждаются в госпитализации. Но в то же время у нас содержатся абсолютно здоровые пациенты, которых мы не можем выписать, так как их родственники отказываются забирать их домой».
В 2008 году Китай присоединился к конвенции ООН о правах инвалидов, где говорится, что достоинство и независимость психически недееспособных людей должны сохраняться насколько возможно. Но эти принципы в Китае не реализуются, как говорит шанхайский профессор права Ли, главным образом, из-за негативного отношения к психическим заболеваниям в обществе. «В представление многих китайцев, психически больные — это люди, которые бормочут что-то бессвязное, выглядят неопрятно, способны причинить вред окружающим и даже убить, — говорит профессор Ли. — Все эти представления заставляют людей считать, что пациенты психических клиник не могут претендовать на те же человеческие права, что и другие люди. Как большинство, мы не считаемся с их правами и не чувствуем в этом ничего предосудительного».
Для заглавной иллюстрации использовано фото Dong Naide/VCG.
Оригинал статьи на сайте Sixth Tone
Если вам понравилась статья, пожалуйста поставьте лайк и поделитесь ею с друзьями.
Хотите быть в курсе наших публикаций по теме, подписывайтесь на наш канал в Яндекс.Дзене страницу Магазеты в facebook, vk, instagram, telegram и наш аккаунт в WeChat — magazeta_com.
