Перед отъездом домой у меня появилась пара свободных дней. Делать было нечего, и я пошел прогуляться по своему району, мимо супер-мега-маркетов, высотных зданий, по маленьким улицам и широким проспектам, куда глаза глядят. Вдруг китаец ловит за руку.
我是盲人， 记得小时候我还会看见外边的世界。我还记得天空的颜色。在我们的城市里天空特别蓝，靛蓝的蓝。你知不知道有这样的颜色，靛蓝的颜色？我以前不知道，是爸爸告诉我的。他告诉我很多，我现在知道的东西都是我爸爸跟我说的。当然，我不是教授，我连一本书都没看过，但是我了解爱情是什么，而这个，爸爸说了是生活中最重要知识。
Во времена императора Ли Шимина жил один юноша по имени Вэй Гу. Он рано потерял родителей и был совсем одинок, поэтому его единственной мечтой было найти спутницу жизни. Но сколько он не бродил по разным городам и странам, никак не мог найти свою единственную. Однажды судьба привела его в город Сунчэн. Вэй Гу остановился в небольшой гостинице. Его сосед по комнате, узнав о трудной судьбе одинокого юноши, решил посватать его к дочери воеводы Сунчэна. Они договорились встретиться на заре у ворот Храма Лунсин.
Я люблю пабы, ресторанчики с хорошим пивом, живой музыкой и приятными людьми. Прибыв в Гуанчжоу и проработав первую неделю, я вспомнил, что близится «день святого Патрика». И, конечно, решил отметить это событие: в идеале – в пабе, в идеальном идеале – в ирландском пабе. Осталось его только найти, но, как говорится, в Китае, а тем более в Гуанчжоу, есть все; если не нашел – плохо искал. Поэтому без сомнений я залез в google и вбил в строчку «irish pub guangzhou». Первая страница запестрела адресами и описанием различных пивных и развлекательных мест, но на деле паба оказалось всего два «Hooleys» и «Paddy fields». Выбрал наугад первый, наученный опытом перемещения на такси, тщательно переписал адрес на лист А4, и поехал.
Рядом с моей бывшей работой проходит небольшая улочка, официально она называется Ганли Лу, но иностранцы зовут ее улицей-вонючкой. На ней расположены: жилые дома, множество магазинчиков с едой, куча кафешек, почта, служба доставки воды, авиакасса, госпиталь, несколько аптек, хозтовары, фотостудия, три парикмахерские, лавка живых цветов, крестьянский рынок, алкомаркет, булочная и фруктовая лавка. Из-за последнего места, а точнее в честь одного вкусного фрукта – дуриана, и названа эта улица. Запах не то чтобы тошнотворный, и не противный вовсе, он чужой, резкая нота жгучего чеснока, проносится рядом со сладкой гнилью абрикосов лежащих на земле, все это на фоне тяжелого смога старой плодобазы. Тут же вспоминается фильм «Парфюмер». Улица небольшая, меньше километра в длину, и довольно типичная для города, такую можно найти в любом районе. В общем одна из многих тысяч подобных улиц.
После публикаций авторских переводов китайских, или не очень китайских, сказок, я тоже решилась на свою первую публикацию.
Это перевод легенды из книги 北京的传说 , был сделан мной на втором курсе и должен был стать моей курсовой, но судьба сложилась иначе…
Итак, легенда “Коробок кузнечика, или угловые башни императорского дворца” :
По углам Пекинского Запретного города возвышаются четыре искусно сделанные башни. Живущие в Пекине люди, проходя прямо под стенами городской стены, вдоль канала, подняв голову, видят необычно выстроенное здание, и ноги сами по себе замедляют ход. И чем дольше люди смотрят на эти башни, тем неповторимее и загадочней они кажутся, и не верится, что они рукотворные. И сколько людей ни смотрело, все, покачивая головой, удивлялись: «И кто же мог придумать такую форму!»
Все пекинцы знают, что форма этих башен имеет своё название, дословно – «девять балок, восемнадцать подпорок и семьдесят два конька [крыши]». И вот история…
Как жить без стрижки? практически всем рано или поздно надо стричься. Был, конечно в жизни период, когда я не стригся около года, но это было давно и соответствовало стилю неформала-металлиста. Сейчас я не сторонник экзотичного внешнего вида. Хотя музон слушаю еще тот. Но естественно, в течение трех месяцев офисной работы надо было держать свою голову в порядке. Хотелось забить на это, но жара, влажность и дресс-код диктовали свои условия.
Уйгуры – это такие мусульмане-китайцы. Готовят мусульманскую еду в мелких кафешках и больших ресторанах. В обеденный перерыв я частенько заходил к этим, слегка отличающимся на вид от китайцев, кулинарам. В основном, они готовили лапшу в различных вариантах, с мясом, овощами, с бульоном и без, в меню я нашел даже аналог плова.
“亲爱的姐姐，看看今晚的月亮多么美丽呀！”— 李红梅， 也是一位宫女向文成说。“啊，这个小红，总是要看花、月亮、鱼、动物。总是以为它们很好看、多么美、漂亮…”— 文成念念有词地过来看窗外，看一看——真的，今晚的月亮是圆圆的，黄黄的，也是很近的。好像只要伸手，就会摸一摸月亮的稚嫩的“皮肤”。看这轮月亮时，文成想起来她小时候，还是在老家时，会躺着在床上看那时候那么远的月亮。日子过得很快，那时候她不能想象十年以后也可以看月亮，只是从宫廷的窗户。“姐姐，你好像飞了很远。”— 小红握着文成的手。“是，我真的飞出来了。”— 文成回答。“你知道，”— 她继续，“今天我听了李白的新诗，一首让我特别感动，而且让我现在想起来自己的故乡。是这样的”
床前明月光，疑是地上霜。
举头望明月，低头思故乡。
Это рассказ о моей первой и пока единственной поездке в Китай. Дело было в 1995 г., когда мне было всего 16 лет. С собой я взял старый отцовский фотоаппарат с черно-белой пленкой, но по возвращении в Москву оказалось, что фотографии толком не получились. Не имея ни фотографий, ни дневников, я вынужден опираться только на подростковые впечатления, которые, несмотря на крайнюю сумбурность, определили в дальнейшем мой интерес к Китаю.
