从那天我实在对孟婕的茶上瘾了，无论外边刮风下雨，我都会去一趟猛香茶庄欣赏孟婕的艺术，充满谈笑的茶桌，和一颗欢迎的心。我和孟婕产生了一种天涯若比邻的感觉，虽然我们俩的文化背景完全不通，我是属于西方文化的而她是属于中国文化的人，但她好像看一眼就能看透我的心底，我从来不用啰嗦，一开始说，她一下子就能明白。
литература
生活是靛蓝的 / Жизнь цвета индиго (вторая часть)
现在我已经32岁。我是盲人。我是盲女。我知道我有长的头发，我天天梳我的头发。人家说我的头发是黑色的，跟眼睛是一样的颜色。他们也说我的眼睛仿佛两个死海——里面是无生的，外面是恐怖的。他们喜欢我，但不敢看我的眼睛，我能感觉到这个。我不责备他们，因为我知道他们说得对——我里面有黑色的空虚， 有鬼。我也知道他什么时候进了我的灵魂， 是我弟弟死去那时候。每天我拼命把他留在里面，因为我不能战胜他，但我也不愿意失败。我们只有一个办法——一起走。他很强，以前我害怕他，我受了很多苦，很多委屈，可是现在我们的强力是一样的。还有一个——他的强力已经是足够的，我的呢… 你知道，我每天会感觉新来的实力。我已经说了我里面是空虚，以前我会怕它，我会恨它而且恨自己因为自己的恐惧。现在这空虚巨大，限度是看不见得，但我习惯了喜欢黑色。在黑色的空虚中我会游泳，我会忘记我是盲女，忘记天空自在的颜色。在这个空虚中游泳的时候我知道我已经不属于这个世界。我的灵魂也不属于靛蓝的天空，我明白这个。我对不起你，我小弟弟。我知道你已经原谅我，可我不愿意原谅自己。所以我里面是空虚、所以我灵魂属于鬼、所以我一直愿望看到天空但知道我确实不值得。
走火入魔 （水）
(начало)
(水) 巫山桃花香单丛
微光照耀了女孩子点着蜡灯。
脸上充满好奇心的她对我道：“哇！老外来了！”
因为她是闭月羞花，身材胖乎乎的，黑黝黝的长发捆成高雅的发髻，简直是中国第五大美女，所以我说不出话来，只能回答说：“哦！”
“汉语讲得很不错呀！那么晚你还想喝茶吗？”她又对我道。
走火入魔
Когда я прочитал замечательный рассказ《别问我的名字》, меня захлестнули эмоции. Рассказы с налётом Лавкрафта (впрочем, автор утверждает, что Эдгара По) я люблю с детства. Писать рассказы на китайском мне тоже хотелось уже давно, практически всегда. Конечно, и мой уровень языка ещё далёк от требуемого, и литературного таланта не хватает, но идти вслед за кем-то всегда намного проще, чем прорубать тропу самому, так что, 献丑了:
Особенности китайской говядины
Эта история произошла в провинции Хэнань. Тогда я впервые приехал в Китай, знал несколько самых простых иероглифов и очень гордился.
И вот захожу я как-то поесть в маленький ресторанчик. Отведаю местной кухни! Меню в том ресторанчике было с картинками, но я решил обратить внимание на подписи, выполненные красивым каллиграфическим почерком. Смотрю — и вижу знакомые иероглифы, вот «корова», а вот «мясо», понятно — поем-ка говядинки!
Роберт Ван Гулик, предисловие к «Знаменитым делам судьи Ди», часть вторая
Начало статьи читайте здесь.
А если, в дополнение к вышеперечисленному, еще и вспомнить, что автор считает за данность осведломленность читателя с судебной системой, манерами и традициями Китая, то станет ясно, что переводить китайский детектив для западного читателя – всё равно что переписать его от начала до конца. И даже в этом случае перевод будет изобиловать сносками. Это верно, что время от времени попадающиеся сноски добавляют детективной истории весомости и правдимости, как, например, в детективах Стивена Ван Дайса, однако, пространные сноски на каждой второй странице вряд ли придутся читателю по душе.
Таким образом, перед тем как представить перевод китайского детективного романа западному почитателю этого литературного жанра, мне необходимо было найти некий детектив, в котором было бы как можно больше чистой дедукции и как можно меньше тех специфических черт китайского детектива, которые я описал ранее.
По моему мнению, всем этим требованиям отвечают «Знаменитые дела судьи Ди» – китайский детектив 18 века, написанный неизвестным автором.
Роберт ван Гулик и судья Ди
Недавно в одном из букинистических магазинов мною был отрыт ценнейший раритет — переизданный в семидесятых годах в Нью-Йорке экземпляр «Знаменитых дел судьи Ди» (Celebrated cases of judge Dee (Dee Goong An) An authentic eighteenth-century Chinese detective novel) Роберта Ван Гулика. Гулик был человеком очень интересной судьбы и одним из выдающихся умов востоковедения 20 века. Родом из Голландии, своё детство он провёл Индонезии, где его отец служил врачом. Еще в детстве Роберт овладел разговорным малайским, яванским и китайским языками и решил связать свою судьбу с Востоком. Подробно на персоналии Гулика останавливаться не буду, в интернете довольно много информации о нём, хотя бы русскоязычная статья в Википедии. Гулик был автором фундаментального труда «Сексуальная жизнь в древнем Китае», книги «Гиббон в Китае», монографии об индийской тайнописи «сиддхам», писал о китайском инструменте цин, тушечницах, в которых прекрасно разбирался, перевел китайский учебник юриспруденции XIII века, написал диссертацию о японском лошадином божестве Хаягрива, список можно продолжать и продолжать. Однако, широкому читателю Гулик известен прежде всего как автор серии детективов о судье Ди. В 1941—1945 годах Гулик работает над переводом китайского детектива 18 века, главный герой которого, судья Ди — реальный исторический персонаж династии Тан. В 1949 в Токио наконец выходит первый полноценный перевод китайского детектива с предисловием и послесловием Гулика, в семидесятых книгу переиздают в Нью-Йорке после чего выпуск детектива прекращается и она становится раритетом. «Знаменитые дела судьи Ди» были переведены и на русский язык, однако, во всех попавшихся мне вариантах предисловие Гулика отсуствует. Возможно, для обывателя потеря невелика, однако, я считаю, что для китаистов предисловие является интересным страноведческим и культуроведческим материалом. Ниже привожу свой перевод небольшой части предисловия Гулика.
Ши Тешэн
Ши Тешэн родился в 1951 году в уезде Чжо (ныне г. Чжочжоу), провинции Хэбэй, в 16 лет он заканчивает школу уже в Пекине и через 2 года его, как и 17 миллионов других молодых городских соотечественников, отсылают «В горы и сёла» на «трудовое перевоспитание» в рамках Культурной революции. Ши направляют в уезд Яньчуян провинции Шэньси, где он работает на заводе.
В 20 лет Ши теряет подвижность обеих ног (по одной версии в результате производственной травмы на заводе, где он работал, по другой — в автомобильной аварии). Он возвращается обратно в Пекин, где для него наступает долгий и мучительный период привыкания к новой жизни в коляске. С 1974 по 1981 гг. он работает на пекинском заводе по строительству дорог «Синьцяо», в этот же период он начинает писать.
Юй Хуа
«Путь культурного развития, который Европа шла 400 лет, Китай проскочил за 40, это я описал в своём романе».
— Юй Хуа о романе «Братья»
Пять лет назад этот роман был ошеломительно популярен в Китае, его читали все, и продавали везде. Мне хочется рассказать поподробнее о его авторе, одном из наиболее стоящих писателей современной китайской литературы.
Юй Хуа родился 3 апреля 1960 года в г.Ханчжоу (провинция Чжэцзян) и был вторым, младшим, ребёнком в семье. Спустя несколько лет семья переехала в уездный городок Хайянь, где, по словам Юй Хуа «…сбылась мечта отца, который всегда мечтал получить место хирурга» , сам Юй Хуа Хайань не любил и отзывался о первых годах детства в Ханчжоу как лучших годах своей жизни. Оба родителя будущего писателя были врачами, что в известной степени предопределило выбор Юй Хуа. В 16 он заканчивает школу и 2 года учится на дентиста, после чего до 1983 года работает по специальности. Позже во многих интервью он признавался: «Открытый рот — одно из самых отвратительных зрелищ во всем мире» .
Отец и сын переводили «Теорию литературы» Р. Веллека на китайский язык 28 лет
Спасибо ньюсхантерам с News2.ru, которые поддерживают нас, сообщают миру о китайских новостях с Магазеты и помогают нам находить интересные новости о Китае.
Следующую новость нашёл и перевёл на русский язык пользователь Takeadoodoopie. Благодарим!
26 ноября в Шанхае был сдан один из самых масштабных переводческих проектов за всю современную историю зарубежной литературы Китая. Переводчики, отец и сын, оба профессоры английской литературы, завершили работу над переводом главного трактата литературной критики американского профессора Рене Веллека «Теория литературы». На создание восьми томов «Теории литературы» на китайском языке переводчикам потребовалось 28 лет. Работа насчитывает 3,5 миллиона китайских иероглифов.