Англоязычных публикаций о Китае несравнимо больше, чем русскоязычных, а число иностранных специалистов, которые освещают различные аспекты современного китайского общества, значительно шире. В этом выпуске рубрики «Западные СМИ о Китае» Магазета публикует перевод статьи The Economist — Many people in China believe gays can be ‘cured’ о том, как государственные больницы в Китае лечат геев.
ЛГБТ в Китае
Магазета о фриках
Социальная картина Китая невероятно ярка и разнообразна, а среди классических типажей встречаются и фрики – люди, отличающиеся не только необычным внешним видом и поведением, но также, в той или иной степени, обладающие неординарным мировоззрением, которое является результатом отказа от социальных стереотипов. За годы существования Магазета опубликовала множество статей о “необычных” людях и явлениях в китайском обществе, в этой подборке лишь некоторые из них.
«Фейковые» семьи: браки между сексменьшинствами
Лю Цзюньхао (刘君浩, китайское имя) приехал в Китай из Коста-Рики, здесь он пишет магистерскую работу по антропологии. Тема его исследования звучит необычно, но на факультете китайского вуза, несмотря на некоторые сомнения, всё же решили поддержать идею проанализировать феномен «поддельных» свадеб между представителями сексуальных меньшинств в Китае. Брак по расчету между геем и лесбиянкой представляется молодым людям нетрадиционной сексуальной ориентации не такой уж плохой идеей в условиях давления общества. Почему, зачем и как в современном Китае существуют и даже процветают «фейковые» свадьбы?
Персики, оторванные рукава или утки?
Когда в 16-м веке иезуитские миссионеры описывали китайское общество, при этом многие отмечали и даже восхищались высокими моральными ценностями китайцев, но один аспект вызывал резкое осуждение – гомосексуализм. То, что казалось за гранью добра и зла европейцам, было обыденным явлением в течение нескольких тысячелетий в китайской культуре. В чем особенности гомосексуальной традиции в Китае и почему она прервалась в начале 20-го века?
Несуровые будни китайских геев
Современное китайское общество на первый взгляд спокойно относится к проявлениям любви между парнями, и даже показывает это в популярных сериалах. Но как обстоит дело в реальности? И не являются ли мобильные приложения для гей-знакомств, гей-хостелы и прочие сервисы для секс-меньшинств лишь данью моде и поводом заработать?
Пятница в китайском гей клубе
Если вы гомофоб, то этот пост вам лучше не читать. Вы испортите себе настроение. Лучше обойдите его. Если вы не гомофоб, то поехали вперед! Навстречу взрывоопасной теме! К тому же, мне кажется, Магазету давно пора расшевелить. )))
В эту пятницу я был в гей-клубе! Вы пристёгнуты? В эту пятницу я был в гей-клубе. В Гуанчжоу. Гуанчжоу – это гигантский промышленный мегаполис на юге Китая. Мы поехали туда вместе с Андреем Ижевским. Встретиться с друзьями и вообще сменить декорации на выходные.
Пу Сунлин против педерастов, или что не перевел академик Алексеев
У академика Алексеева есть много почитателей среди широких масс, не связанных с китаистикой — благодаря, конечно же, его великолепным переводам Пу Сунлина. Для китаистов его глубокое понимание текста, стиль перевода и мастерство русского слога остаются в большинстве случаев недосягаемой высотой, глядя на которую можно только вздыхать в восхищении.
Те, кто внимательно читал Алексеевские переводы, могли обратить внимание на довольно длинный рассказ под названием «Нежный красавец Хуан Девятый» 黃九郎 — пожалуйста, пройдите по этой ссылке, чтобы его прочитать и получить порцию удовольствия как от самой истории, так и от качественного перевода.
Как видно, рассказ оканчивается фразой:
У меня (Ляо Чжая) есть некоторое посему поводу сужденьице. Позвольте, улыбнувшись, приписать его сюда же.
А в примечаниях переводчика, которыми тоже славился Алексеев, по этому поводу написано:
…приписать его сюда же. — Идущее «сужденьице» написано самым богатым литературным стилем. Однако иногда то, что может быть легко изложено на китайском, не слышимом для уха языке, никоим образом не может быть переведено на русскую, всегда слышимую речь. Переводчик решительно отказывается передать это послесловие. Для восстановления всей его литературности не помогут никакие примечания, и останется лишь то, что вовлечет читателя в превратное суждение о Ляо Чжае, который здесь является в роли жестокого обличителя порока.
Ну разве не любопытно, что именно решительно отказался передать Алексеев? И какое превратное суждение мы составим о Ляо Чжае? Да и не интересно ли, как именно он обличал порок?