Кто вы, русские харбинцы?

Русские харбинцы, живущие непосредственно в Китае, стараются поддерживать друг с другом отношения. В Харбине существует два основных места, где происходят встречи соотечественников. Более свободным и молодёжным является ночной клуб Blues Bar, он же «Болозы Джейба». Сюда приходят в основном русские студенты, танцовщицы, проститутки, бизнесмены, хотя доступ открыт для всех. В рекламных целях клуб эксплуатирует русскую тему, что привлекает в него множество самой интернациональной публики. Дм. Виноградов пишет: «В «Болозы джейба» хорошо видно, что есть два Харбина. Один — современный мегаполис с суперпупермаркетами, бутиками, клубами и казино, с «новыми китайцами», дорвавшимися до капитализма. Другой — граничащий с нищетой, проституцией и криминалом грустный мир приехавших на заработки русских» . Весьма показателен диалог, состоявшийся между корреспондентом и обитателями харбинского караоке-клуба, поскольку он частично характеризует образ русского человека, формирующийся в сознании современных китайцев: ««Вы как, за деньги спите? Если да, то сразу скажите: мне надо директора предупредить», — с ходу спрашивает София. На этот раз София — это не храм, а… красивая русская девушка, пару лет назад приехавшая изучать язык из далекого Иванова. Деньги быстро кончились, и теперь она тренирует язык совсем в другом смысле. Одета соответственно — короткие шортики, из-под которых выглядывают чулки в крупную сеточку. В руке сигарета, взгляд уверенный, манера наглая. «Пока не сплю». Сижу и думаю, откуда вырвалось это «пока» и надолго ли его хватит. «Только с красивыми и только с женщинами! – то ли отшучивается, то ли действительно ставит условие Андрей. — Кстати, а сколько платят?» Андрей все время спрашивает про деньги. Он — симпатичный студент из Ростова-на-Дону, закончил школу моделей. В Китай попал случайно: искал, где летом поработать за границей, чтобы мир повидать. Теперь у него задача-максимум —заработать денег на обратный билет и свалить отсюда живым. «Правила работы простые, — инструктирует София нас с Андреем и студенткой Катей, которая за полтора года в Харбине выучила всего пять китайских слов. — Сначала выпиваете с теми, для кого вас пригласили. Потом со всеми остальными. С девушками выпивать не обязательно, только если сами попросят. Пить надо наравне со всеми. Кушать — если угощают. Если попросят, нужно спеть. Клиенты рассчитываются с хозяином, хозяин — с вами» .

Покровская церковь – второе место в Харбине, где регулярно встречаются русские. Эта группа людей разительно отличается от первой. В основном она представлена потомками от смешанных русско-китайских браков, унаследовавших православную веру от русского родителя. Каждое воскресенье с 8.30 до 11.00 они приходят в храм помолиться и увидеть друг друга. Сюда также приезжают все те, кто интересуется историей и современной жизнью русского Харбина. Храм являет собой довольно унылое зрелище. Само здание отличается хорошей русской добротностью постройки. Внутри – неяркий свет зажигаемых свеч, облупившаяся краска на стенах и осыпающаяся побелка. За храмом присматривают несколько человек. Официально этим занимается староста – Любовь Николаевна Шитова (Ли), полукровка с двойным русско-китайским сознанием. В годы культурной революции её в течение года держали под арестом и били собственные ученики (она работала учителем русского языка и переводчицей), после чего она поклялась себе не учить своего сына русскому языку, чтобы не навлечь на него горя. Любовь Николаевну знают практически все постоянные обитатели Харбина. Каждую неделю она обязана отчитываться о положении дел в храме и о посетителях в Государственном управлении по делам религии. Кроме неё официально на службе состоит кассир Люба (также полукровка, знает по-русски лишь несколько слов), китаец Миша (он, якобы, православный; состоит на официальной службе во всё том же Управлении и хочет жениться на русской девушке). Все они следят друг за другом и докладывают об этом вышестоящим инстанциям. Помимо них в храме работают ещё несколько человек, являющихся родственниками. После смерти последнего священника отца Григория Чжу в 2001 г. храм остался безнадзорным. Именно в этот момент бывший печник при храме взял ситуацию под свой контроль и привлёк к работе свою семью: жену, её мать и сестёр. Вместе они стали делить церковные доходы и распоряжаться церковной собственностью. После того, как в дело вмешались китайские власти, отняв у них контроль над средствами, эта семья продолжила работу в храме, встав в оппозицию к Любови Николаевне. Теперь на ящичке для пожертвований висит два замочка: один – Любови Николаевны, другой – «семьи». Дополняют завсегдатаев храма ещё несколько человек. Это 76-летняя полуглухая женщина по имени Галя, представляющая себя не иначе как «старая харбинка» (она также метиска, верующая, поправляет свечи в храме). Китаец Вася убеждает всех, разговаривающих с ним русских, что он потомок албазинцев, и его фамилия Романов. По словам Васи он работает врачом, а в храм ходит по велению сердца. Это, однако, также не мешает ему делать регулярные доклады о посетителях в Государственном управлении. Неизменно в храме бывает молодой китаец Саша, учивший в одном из коммерческих ВУЗов Москвы русский язык, и, по его словам, так полюбивший Православие, что по приезде стал прихожанином харбинского храма. Впрочем, вероятней всего Саша не крещён, но на открытие нового православного храма в Лабдарине именно ему было поручено прислуживать старенькому отцу Михаилу – священнику из Шанхая. Из прихожан, по-видимому, не имеющих отношения к государственным китайским структурам, выделяются «белый китаец» – человек, внешне абсолютно русский, но не знающий по-русски ни слова, однако самозабвенно и горячо читающий молитвослов на китайском языке; несколько старых женщин полукровок, приезжающих в Харбин время от времени, чтобы посетить храм; а также колоритный китаец, живущий по соседству с храмом и приходящий к его открытию в неизменных белой майке, шортах, толстой золотой цепи на шее и с бритой головой. Русские туристы приезжают в храм с надеждой найти здесь остатки старого русского Харбина, а потому с интересом расспрашивают и рассказывают о себе, не всегда понимая реальное положение православия в Китае.

Продолжение на следующей странице…