Поехал я тогда в Пекин, куда ездил сдавать свой старый просроченный паспорт. Мороки! Иди в консульство, пиши анкеты, предоставляй документы, плати деньги — всё только, чтобы не возвращаться в Рашу. Билеты, конечно, только в жестком плацкарте – всю ночь сидеть в крепчайшем ароматнейшем сигаретном ханьском, как в угаре, дыму и всю дорогу общаться…
Я пытался, как всегда, рассказывать азиатам про их культуру, конфуцианство, даосизм, буддизм (не про деньги же мне разговаривать, я сюда не за деньгами приехал, а в погоне за правдой), но, с некоторых пор избегая ненужных определений. Жена же, напротив, активно говорила с крестьянским населением на бытовые темы, почти как, наверное, когда-то Эвита Перон в Аргентине. Ну да ладно, она китаянка, и маленькая к тому же, ей в плацкарте хорошо: если нет народа, ляжет поперёк двух пустых сидений, накроется чёрным пуховиком и — спать. А мне каково?!
По ходу дела, один, похожий на Мао Цзэдуна, старик с седой косой еще пытался научить меня читать коммунистические газеты, а другой, не менее старый, по имени Ли Линь, — бить, в случае чего, противнику под дых мундштуком. Это уже был почти Гиляровский.
В Пекин приехали рано утром, в 06.06, так всегда приходит поезд, и хорошо — 三九六往上走, о, боже, сколько же я 付出’нул в этот язык, ара, э!.. — в консульстве я был почти невменяем. Возможно, из-за бессонной ночи, мундштука и тех самых газет, и всё время делал описки в бланках на получение нового документа с двуглавым, спас только крепкий пельменный суп через дорогу от российского учреждения, куда я сразу махом вылил полбутылки черного рисового уксусу, «отпившись» им, по меткому выражению московских перовских пацанов, иных уж нет, а те далече, заплатил, договорившись получить на следующий день, а потом мы с женой чинно отправились на знаменитую Ябао Лу, где собираются все русские — для торговли и беседы.
Китайцев там тоже зовут Машами, Мишами и Петями, что добавляет этому и без того веселому месту дополнительный шарм, а в некоторые магазины не иностранцев даже не пускают, вот такая дискриминация, почему — непонятно. Наверное, берегут цены.
Не найдя там достойных собеседников по азиатской эзотерике, их просто там нету, все — купи-продай, я отпустил жену в дорогой район Сидань — за покупками, а сам спокойно отправился в снятую ей за 10 EU в день комнату в подвальном постоялом дворе для малоимущих иногородних колхозников, не иностранцев. Русских туда селить, разумеется, было не разрешено, но жена им что-то сказала, на сианьском, где ны означает я, и нам без слов отвели снаружи не просматриваемую комнату в трансформаторной со знаком молнии на стене, где весь потолок был испещрен точками от убитых комаров, трупами, при этом владелец сего постоялого двора молол через мясорубку для лапши гречневое зерно, оно у него выходило наружу похожими сами знаете на что длинными нитями, это было прекрасно! В комнату, куда нас привели, свет не заглядывал никогда. Также и свежий воздух.
Я очень люблю такие места: в них хорошо читать Лавкрафта и Пелевина, можно к чёрту послать китайский язык, человек должен жить просто, и поэтому так же спокойно и сосредоточенно тут же без слов стал разбирать холодную и пока одинокую постель — лег на пекинский послеобеденный отдых.
Сразу провалившись в сон, я очнулся в Сне ясности: в какой-то большой комнате, сидя в первом ряду прямо напротив кого-то огромного Гуру, с длинными волосами и бородой, чем-то похожего на Распутина, но соблюдающего заповеди, он ничего не говорил, а просто солидно лежал на правом боку в белой рубашке с коротким рукавом и белых штанах, цвет Бодхисаттвы Гуаньинь, в позе спящего льва, в которой Будда отошёл в нирвану, слегка согнув колени, зажав безымянным пальцем правую ноздрю и прикрыв глаза.
Он целебный воздух, подумал я, он велик. Ведь что такое сны? Путешествие вглубь сознания. Обычно ведь мы думаем о человеческих существах и мире как о двух отдельных вещах, в действительности… вы не сможете отделить себя от своего мира! Сансара и вырастает из дуальности «мой мир и я»… Один поддерживает другого, объект субъекта, йога сновидений строится на основе их безусловной нераздельности. Стать выше снов, во сне заснув ещё раз…
По рядам ходили женщины и раздавали фрукты. Мне досталось большое яблоко, мне дали тоже! Помню еще: особый аромат свежести, как в хвойном лесу после прозрачного летнего ливня, всё прозрачно. В этот момент одежда гуру начала отдавать голубым. Сон также быстро исчез, и я открыл глаза.
Единственное, что запомнилось четко — были слова какого-то моего соседа справа о том, что во сне надо всегда знать, что ты видишь сон, и помнить это, по крайней мере раз пять. Сосед был с большими черными усами и похож на махараджу из Гайпаджаямы, таких я видел в комиксах про Тинтина, нарисованных в Брюсселе Hergé, вообще это был псевдоним, его звали Жорж Реми. Еще он говорил мне на ухо о том, что надо жить не для денег, а чтобы накопить религиозные заслуги…
Проснувшись, я посмотрел на потолок, он был все таким же, серым от убитых там постояльцами комаров. Но вот который сейчас час, я абсолютно не мог понять, то ли три часа пополудни, то ли часов шесть вечера, то ли ночь, без четверти два. Я свесил на пол худые босые ноги с тонкими щиколотками, сел на кровати и вдруг увидел справа от подушки то самое большое красно-желтое яблоко, которое мне дали во сне. Блестящее, твердое, гладкое. Меня пробило на измену. Я вскочил посреди комнаты и закричал (почему-то по-английски):
— Help! Help!
Потом ещё и ещё.
Через двадцать минут пришла пожилая китаянка с термосом, постучала.
— 我这儿给师傅搞了一瓶水…… [1]
Я обомлел. Принял, из рук в руки, как говорится, термос, поставил на пол. Хотел дать чаевые, но в Китае их обычно не дают.
Потом вернулся к кровати, потрогал яблоко ещё раз. Крепкое и искристое, пахнет серебром. Старинным, начищенным, как дуэльный пистолет. Значит, действительно во сне мы должны быть осознанны и знать, что мы спим? А Гуру тогда кто такой?
По приезду в Сиань, разобравшись с делами, я пошел в монастырь, отдал это яблоко знакомому монаху и рассказал ему всю историю. «Продолжай учиться», — только и сказал он, себя надо познавать, меньше всего ты знаешь, кто ты сам такой. И сдерживаться, сдержанность это добродетель. А второй монах, подойдя и посмотрев на меня, сказал первому: «Он оканчивал факультет журналистики». Откуда он узнал, а?
***
Прошло еще два дня и я узнал, что владелец таможенной конторы-карги на «Русской улице», с которым я пил чай и пытался говорить об эзотерике, а не о коммерции, Толя из Днепропетровска, внезапно умер. Вечером пошел с женой в ресторан, поел, они любили мясо, а ночью сразу стал обездвижен, удар. Он был помещен в китайско-японскую «сверхбольницу», отдали 20 000 долларов, но сделать ничего было нельзя, ничего. Вот так.
С тех пор я всегда вожу с собой «Сонник Чжоу-Гуна». По Востоку, после пробуждения, мы ведь все тоже продолжаем видеть сон…
(Из серии Дневники)
Примечания
- Я вам попить принесла…[↩]
